– Ну, – богатырь аккуратно поставил сундук у дальней стены. – Добро пожаловать в новые палаты.

Он еще и договорить не успел, а кладовик с лаюном уже были здесь. Пес нерешительно вильнул хвостом и, опустив морду, пошел вкруг пещеры, обнюхивать. Старичок огляделся, почесал острыми костяными пальцами ухо и одобрительно кивнул.

– Если что, – посоветовал, отряхиваясь Алеша, – морочную стену ставь, люди не сообразят, упрутся, до вас не доберутся. Но… коли бе́ды творить будете, не взыщите – вернусь. Сами понимаете…

Угрожать кладовику, когда закончились сласти, можно лишь сдуру, но нечистик лишь таращился и покачивал лопоухой головой.

– Экий ты все же… непонятный… – наконец буркнул он, открывая сундук и бросая внутрь недостающую монетку. – Щит-то таскать не тяжко?

– Приноровлюсь.

– Износу твоему щиту не будет. – Теперь кладовик пересыпал монеты из ладони в ладонь. – И вес его тебе будет не в тягость. Оборонит он тебя от того, что видишь, и от того, что не видишь. Мы не только проклинать умеем. На вот… лови!

Это была монетка, явно не золотая, стертая так, что в сумраке пещеры разобрать, что на ней за знак, Охотник не мог.

– Если что, брось наземь. Позови и брось, мы придем. Только смотри, чтоб крыша была и чтоб чужих никого.

– Лады, – китежанин сунул подарок в карман и торопливо отправился прочь.

За спиной тоненько и печально скулило, лицо обвивал теплый, пахнущий осенью ветерок – приближался выход.

Первое, что сделал Алеша, добравшись до коня, это снял с седла щит и не удержался, присвистнул. Драгоценная находка оказалась если и не совсем невесомой, что в бою было бы не слишком удобно, но не тяжелей старенького, разбитого стригой щита. Подействовало благословение, надо же! А ведь и сундук с кладом легковат показался… Может, и не так слаб кладовик в волшбе, как в Китеже сказывают? Может, еще и свидеться доведется?

«Ну а теперь куда?» – поинтересовался у замечтавшегося хозяина Буланко, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.

– Теперь – вперед.

Когда двугорбый холм перестал загораживать небо, Алеша увидел до половины ушедшее в землю солнце. Оно было алым, как плащи пришедших на Колобухово поле витязей, оно предвещало ветер, а может быть, и бурю, но пока еще было тихо.

Пыря оттопырил губу и удовлетворенно почесал мохнатую узкую грудь.

Эх, а хорошо-то как все сложилось! Задание выполнил, невесту добыл, хозяин придет – доволен будет! А все почему? Потому что даже в самом отчаянном положении не терял боевитость духа!

Поначалу-то казалось, что все усилия идут прахом. От деревни с дурацким именем Девера, где его унизила девка с коромыслом, шутик, едва придя в себя, все еще мокрый, стремительно полетел на запад, твердо вознамерившись исполнить поручение хозяина, несмотря ни на что. Остановился, лишь отмахав от несчастливого места верст двадцать, аккуратно спустился на солнечную лужайку на краю алевшего листвой осинника. Тут, на поляне, приютившей целую толпу огромных мухоморов, солнце светило все еще ясно, и промерзший шутик начал понемногу согреваться.

Вместе с теплом пришло и хорошее настроение. Ничего ведь не потеряно! Мало ли деревень с глупыми названиями и подходящими девицами! Можно в город Червонов рвануть, говорят, девки там одна другой краше, его на Руси так и называют – «город невест». Однако ж путь туда неблизкий, опять же защита волшебная… Не пробиться ему через светлые руны, но подкараулить у стен можно. Нет, все ж таки лучше не рисковать, а на западе поискать, неподалеку. Проехаться вдоль реки Ретивки, присмотреться хорошенько к тамошним деревням…

Первые три поселения Пыря миновал, не останавливаясь. Воспоминания о том, как его одурачили, были слишком уж ярки, поэтому шутик боялся опять нарваться на подвох или оскорбление. Наконец взяв себя в руки, присмотрел он зажиточное село Шестовицу, вольготно раскинувшееся на пологом берегу реки.

Действовать на сей раз решил не с нахрапа, сперва осмотреться, в разведку сходить. Ступку и мешок пришлось в лесу на время оставить, схоронить как следует, чтоб никто не увел. Некоторое время Пыря размышлял, в кого бы обратиться. Шутики способны превращаться в домашних животных, тут главное выбрать правильно, в какое. Можно в собаку, но коли почуют местные псы в пришлом нечисть, лай поднимут и на куски порвут! Можно бы в кота, только сам Пыря этих длиннохвостых тварей недолюбливал, было дело, подрал его как-то один рыжак. Придется в птицу домашнюю, в гуся, например, как раз гуси с реки домой будут возвращаться.

Гусь из шутика получился серый и взъерошенный, с кривыми лапками, чрезмерно отвисшим подклювьем и острым хохолком на макушке. Когда мальчишка-пастушок погнал гусиную стаю в село, преображенный шутик незаметно к ней прибился и заковылял сзади. С гусями он прошел по главной деревенской улице, заглянул в каждое подворье, внимательно рассматривая его обитателей. Почти всюду навстречу птице выбегали подростки или молодые девушки. Темноволосых, ладненьких да пухленьких среди них было много, голубоглазых куда меньше, а тех, что светились как нужно, – и того меньше.

Лишь в десятом дворе привлекла его внимание сбежавшая с крыльца невысокая девчушка-хохотушка в клетчатой плахте[18], расшитой васильками и маками сорочке и бордовой корсетке. Сунув пастушонку пирожок, она погнала гусей в хлев, а Пыря поспешил укрыться за углом дома, чтобы понаблюдать за девицей. Вроде бы и светится, и красивая, и покладистая. И добрая – ишь как ласково со скотиной да птицей разговаривает. Всех покормила, обиходила, побежала на зов матери вареники с сыром лепить. Шутик терпеливо выжидал, наблюдая за жизнью подворья. Вот вернулся с работы отец с сыновьями, видать, навоз на поля вывозили. Старый дед кряхтя вышел, уселся на завалинку. Хозяйка дома и ее дочь сновали, мельтешили, хлопотали по хозяйству – то воды из колодца принести, то помои выплеснуть, то корове сена на ночь задать…

Солнце бросило последний, красноватый луч сквозь полуголые ветви вязов, закатилось за дальние холмы, от реки потянуло свежестью, и суета постепенно стихла. Селяне рано ложатся спать, зачем даром лучину жечь? Пыря же все еще прятался за углом, раздумывая, как ему поступать дальше. На этой хохотушке свой выбор остановить или продолжать искать?

Тихо скрипнула дверь. Пыря насторожился. Неужто девка? Так и есть – спустилась осторожно по ступенькам, оглянулась, набросила на голову платок и скользнула в окружавший хату сад. Что ж, надо ловить момент. Шутик вернул себе первоначальный вид и поспешил за девушкой.

– Эй, дейвушка, пойгоди!

При виде снявшего шапку остроголового Пыри селянка испуганно вскрикнула: