бы галифе, какие посчастливилось получить в подарок дедушке от дяди Савелия?

Шарманка

Что правда, то правда — музыкальным вундеркиндом дедушка так и не стал, хотя музыкальные способности проявились у него довольно рано, ему не было и трех лет. Каким совершенно необычным оригинальным образом они у него проявились — об этом речь пойдет ниже, но прежде следует признаться, что дедушка был очень живым, непоседливым ребенком.

Бывают живые, непоседливые дети, однако дедушка, по его собственным словам, был очень уж живым и непоседливым. Ясное дело, что взрослые вынуждены были бороться с дедушкиной непоседливостью, грозившей повергнуть все вокруг в прах и запустение.

Легко сказать — бороться. Но как? По этому вопросу у взрослых не существовало единого мнения. Дедушкин отец, например, стоял за крутые, наступательные меры, мать занимала примирительную позицию. Что касается бабушки, то она грозилась вообще отказаться смотреть за ребенком — пусть творит что хочет.

К мнению дедушкиной бабушки в данном случае прислушивались особенно внимательно. Потому что днем, когда другие находились на работе, она одна держала круговую оборону по всему дому. Стоит ли говорить, что пожилой женщине приходилось несладко.

Так продолжалось до тех пор, пока не были открыты чудесные педагогические свойства мясорубки.

Теперь, за давностью лет, не представляется возможным в точности восстановить, как оно в действительности совершилось: вероятно, подобно многим великим открытиям, чисто случайно. Оставим за собой право на фантазию. Наверное, дедушкина бабушка, прикрутив мясорубку к столу, отвлеклась чем-то; когда же взоры ее вновь обратились к мясорубке, дедушка уже крутил ручку этого полезного хозяйственного предмета и что-то напевал.

…Не забывайте, что за время показывали часы! Те самые, с боем, во внутренность которых все норовил заглянуть дедушка, будучи маленьким мальчиком, и за которыми нынче рыщут по антикварным магазинам любители старины. Время керосинок и дирижаблей, извозчиков и танца фокстрот, время немого кинематографа и шарманщиков с их шарманками. Да, шарманка еще заглядывала на прощанье во дворы и переулки, оглашая округу щемящим мотивом.

Дедушка, вращая ручку мясорубки, воображал, что он крутит ручку шарманки.

Позже, уже после того как окончательно выяснилась прямая связь между мясорубкой и дедушкиным примерным поведением, ее додумались устанавливать пониже, на крестовине стола, соответственно дедушкиному малому росту. Этой мерой желанный покой устанавливался в доме на весь день.

Поначалу дедушка исполнял на мясорубке простые, незатейливые и по преимуществу жалостные вещи: «Идет кисанька из кухни, у ней глазоньки опухли. О чем, кисанька, ты плачешь? Как же мне, кисаньке, не плакать! Повар пеночку слизал и на кисаньку сказал».

Но со временем репертуар усложнялся. Он обогатился романсами, ариями из опер, слышанными дедушкой от мамы, в прошлом студентки Киевской консерватории. Мама иногда вспоминала их, аккомпанируя себе на рояле, — инструменте, к которому дедушка сохранял полнейшее равнодушие. Он предпочитал мясорубку.

В такт мелодии, то быстрее, то медленней крутил он ручку и выводил: «Какой-то тайной силой с тобою связан роком… Тебе ли от меня, мне ли от тебя, но нам не разойтись…»

Дедушка только что освоил звук «р», и он получался у него звонким, раскатистым.

«С тобою связан рр-р-р-роком», — пел дедушка, не подозревая, что поет арию Германа из «Пиковой дамы».

Герман пробирается в спальню старухи, чтобы выведать у нее тайну трех карт. Гостиная в доме графини. Герман застывает перед ее портретом, вглядывается в зловещие черты.

«Тебе ли от меня, мне ли от тебя», — поет дедушка, вращая ручку мясорубки.

На пороге кухни останавливаются дедушкины родители, они только что вернулись со службы.

— Тсс! — прикладывает палец к губам дедушкина бабушка. — Не мешайте ему!

— Ну, как он себя сегодня вел? — шепотом спрашивают родители.

— Выше всяких похвал! — шепчет бабушка…Если пройти длинными коридорами прошлого и заглянуть в одно из отдаленных его помещений, то сейчас застанешь все ту же картину: трое взрослых на пороге кухни, маленький мальчик, вращающий ручку воображаемой шарманки.

Разные разности

… А еще в дедушкином детстве были: старьевщики, которые истошными голосами кричали: «Старье берем!»;

уличные графологи, бравшиеся по почерку определить характер любого человека. Дедушке тоже очень хотелось узнать про свой характер, но тут графологи тушевались, говоря, что почерк у дедушки еще не установился окончательно;

вырезальщики силуэтов в кинотеатрах. Дедушке запомнился один такой, сидевший в фойе кинотеатра «Малая Дмитровка». Дедушкин силуэт тех лет, к сожалению, не сохранился;

сельтерская вода под названием «Свежее сено»; карандаши «Хаммер» и «Фабер»; детская считалочка «шла кукушка мимо сети, а за нею малы дети, квик-квак, квик-квак, открывай один кулак»;

да, еще извозчики, пароконные и одноконные! А в Севастополе, куда дедушка ездил в гости к своему дедушке, — линейки. У лошадей в Севастополе на головах были панамы от солнца, и в панамах были проделаны дырочки для ушей;

Осоавиахим. Не все сейчас знают, что полностью это слово расшифровывалось так: Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству;

игра в серсо. Один человек бросает кольцо, другой ловит его на палку с поперечником;

мороженое, которое возили мороженщики в крашеных сундуках на колесиках. Продавалось оно с вафлями, и на вафлях были написаны детские имена: Ваня, Петя, Наташа и разные другие. Кому достанется вафля с его именем, тот считался счастливым. Иногда дети съедали колоссальное количество мороженого в поисках счастливой вафли. Имя у дедушки довольно редкое, и на вафлях его не было. По этой причине в дополнительных субсидиях на мороженое родители дедушке отказывали;

ундервуды и ремингтоны — такие пишущие машинки. Машинописное бюро называлось «ремингтонная»;

краги и гамаши. Краги — голенища с застежками, этим же словом обозначались раструбы у перчаток. Гамаши — часть одежды (из материи или кожи), покрывающая ноги от ступни до колен и заменяющая голенища, помните: «Стал натягивать гамаши, говорят ему: «Не ваши!»;

букинистические киоски, стоявшие от Никольской до Ильинских ворот вдоль стены Китай-города;

песенка: «я живу в озвученной квартире, есть у нас рояль и саксофон, громкоговорителей — четыре, и за каждой дверью — патефон». Ее пел Леонид Утесов. Квартира, ясное дело, имелась в виду коммунальная;

фребелички. Тогда детских садов было мало, детей часто приходилось отдавать фребеличкам — женщинам, образовывавшим группы из малышей и гулявшим с ними. Название «фребелички» — от фамилии немецкого ученого-педагога Фридриха Фребеля, разработавшего в прошлом веке идею детского сада и методику работы в нем. До революции существовали в России фребелевские курсы. При советской власти они были преобразованы в институт дошкольного воспитания. А женщин, возившихся с дошколятами, так по традиции и продолжали называть фребеличками. Дедушку тоже отдавали под их присмотр;

дворники в белых фартуках, с бляхами