Тот, заметив его красноречивый взгляд, криво усмехнулся:

— Увы, защитные плетения Гостевого крыла нам активировать не удается…

— Как так? — искренне удивился Обух. И прикусил язык, сообразив, что только что перебил члена Внутреннего круга. Однако граф Симон не обратил на его просчет никакого внимания:

— Эрр Урден и его сын пропали неизвестно куда. Зайти в Зал силы без их разрешения наши маги не могут. А их подмастерья под печатями подчинения… В общем, мы можем надеяться только на свои силы…

— Ясно… — выдохнул Обух. И вытер о мантию мигом вспотевшие ладони.

— Что ж, раз ясно, тогда следуйте за мной. Я расскажу вам, что вы и ваши люди должны будете делать…

Для того чтобы превратить покои Солнечного света, расположенные прямо под спальней баронессы Орейн, в нечто, похожее то ли на испытательный полигон Академии магии, то ли на жилище сумасшедшего ритуалиста, потребовалось около полутора часов. Сначала из них вынесли мебель и ободрали драпировку, а потом сразу четыре ритуалиста первой категории принялись расписывать рунами и печатями голые стены, пол и потолок. При этом сверяясь со сложнейшей схемой взаимного расположения плетений, придуманной и нарисованной на листе пергамента еще до появления Обуха во дворце.

После того как они закончили напитывать силой свои печати, в работу включились стихийники, разумники и иллюзионисты. В итоге от количества готовых к активации печатей начало рябить в глазах, а от мощности влитой в них силы — слегка подташнивать.

Маги чуть послабее занимались Обухом и разумниками из его боевых четверок: увешивали своими печатями выданные им пластинчатые бригантины. И щедро вливали в них чуть ли не весь свой резерв. В общем, еще до того, как первые закончили свою работу, все шестеро магов ордена Создателя превратились в ходячие машины смерти. В буквальном смысле этого слова: по прикидкам Обуха, при желании они почти без последствий смогли бы пробиться чуть ли не в середину небольшой армии.

Однако графа Герна результат работы с бригантинами почему-то не удовлетворил: оглядев Обуха с головы до ног, капитан королевской стражи тяжело вздохнул и пробормотал:

— Эх… Была бы подпитка из Зала силы…

Для того чтобы закончить это предложение, не надо было быть двух локтей во лбу. За глаза хватило бы и одного пальца: судя по всему, граф вспоминал результаты предыдущей попытки уничтожения Темных. И боялся! Что здорово действовало на нервы и самому Обуху, и его подчиненным. Поэтому все время, оставшееся до начала действия, маги провели в медитации: отвлекались от мыслей о будущем бое… и плели здоровенные печати Подчинения и Спутанных мыслей…

…Тычок в плечо, чуть не уронивший его на пол, заставил Обуха прервать процесс пятой по счету проверки готовых печатей и открыть глаза.

— На свои места! Живо… — почему-то шепотом произнес стоящий перед ним сотник Черных Соколов. И, подхватив разумника под локоть, рывком поставил его на ноги.

Убедившись, что все остальные маги вышли из медитации, Обух протолкался через строй готовых к бою арбалетчиков и стихийников, быстрым шагом зашел в комнату, добрался до своей ниши, активировал силовой поводок стоящего там жреца и закрыл глаза.

— Десять… Девять… Восемь… — густой бас кого-то из ритуалистов, раздающийся из гостиной, отдавался аж в печенках. И жутко диссонировал со спокойным дыханием ничего не понимающего мага Жизни.

«Здорово ему… — мелькнуло в голове у эрра Эйда. — Никаких мыслей. Одни рефлексы…»

— Четыре… Три… Два… О-о-один… — последнее слово ритуалист тянул так долго, что Обух успел набрать в грудь воздух, задержать дыхание и зажмуриться. А потом над его головой раздался ужасающий треск, и он на мгновение оглох…

…Разделившееся на потоки сознание отстраненно отмечало все нюансы происходящего.

…Острые вспышки боли в правом колене и левом бедре — по его ногам бьют обломки рухнувших на пол перекрытий…

…Тепло, хлынувшее в ноги и живот — жрец, почувствовавший повреждения лидера четверки, вливает в него свою силу…

…Холодный порыв ветра, чуть не вырвавший его из ниши — активированная кем-то из иллюзионистов Воздушная воронка вытягивает из комнаты всю пыль…

…Ярко-зеленая вспышка в истинном зрении — огромный, почти во весь пол, Костер силы выжигает силу из всего, что расположено непосредственно над ним…

…Еще пять чудовищных вспышек с каждой из стен и пола, от которых помещение буквально заливает зеленым светом — печати Бессилия превращают всю комнату, за исключением шести ниш, в место, где невозможно магичить…

«Пора…» — подумал маг, тут же открыл глаза, выхватил взглядом человеческое тело, валяющееся на обломках рухнувшей сверху кровати, и буквально воткнул в него готовую к использованию огромнейшую печать Подчинения.

Плетение легло на тело как влитое. И… не отдало ни капли силы! Точно так же, как и печать Спутанных мыслей, возникшая с ней рядом!

«Труп…» — вглядевшись истинным зрением в серые и безжизненные нити жизни и разума упавшего сверху человека, отстраненно отметил Обух. И, наконец, позволил себе выдохнуть…

Увидев перед глазами забрызганный вином подол женской ночной рубашки, касающийся залитого дешевым пойлом каменного пола, я зажмурился и попытался сообразить, как меня угораздило так напиться. Однако вспомнить повод и место попойки мне не удалось — женщина, сидящая передо мной на корточках, рванула меня за ворот и, не дождавшись моей реакции, раздраженно зашипела:

— Приди в себя, Крегг!!!

«Хорошо, что свиньей не обозвала…» — мрачно подумал я. И почувствовал, что краснею: напиваться до бессознательного состояния мне еще не приходилось.

— Ладно… Попробуем по-другому… — вздохнула она, и я вжал голову в плечи, почему-то решив, что меня сейчас окатят ледяной водой. И дождался. Только не воды, а чего-то магического — по позвоночнику прокатилась волна жуткого холода, потом вдруг начали мерзнуть пальцы рук и ног, а во рту появилась страшная сухость и почему-то отчетливый привкус крови.

— Ну, теперь-то ты в состоянии соображать? — громким шепотом поинтересовалась женщина, и я, прислушавшись к своим ощущениям, кивнул.

— В тебе было слишком много жизни… — «объяснила» мне женщина. И, не дожидаясь, пока я вникну в смысл чересчур сложной для меня фразы, снова рванула меня за ворот. — Все, вставай! Надо уходить…

— Я что-то тебе должен? — немножечко подумав, спросил я. Слегка удивившись, что женщина, обладающая Даром пусть даже вне категорий, работает девкой по вызову в обычном трактире.

— Должен? Ты что, с ума сошел? — искренне возмутилась моя подружка. — Хватит валяться! Вставай!!!

Решительно открыв глаза, я перевернулся на живот, уперся ладонями в пол и брезгливо поморщился: пол оказался залит вином так, как будто в комнате разбили сорокаведерную бочку.