Уже смеркалось. На асфальт, пока еще робко, ложился свет уличных фонарей. Через каких-то часа полтора витрины злачных заведений вспыхнут неоновым светом, приглашая не только вкусно перекусить, но и приятно развлечься.

Маркелов поймал себя на том, что уже не обращает внимания на приставшую «восьмерку» и вообще стал относиться к ней так же обыденно, как к шариковой ручке в собственном кармане или, скажем, к заколке на галстуке — зацепил себе, ну и ладно.

Полуночная Москва представала другой, более доступной, что ли. Деловой костюм без сожаления укладывался в шкаф, а вместо него на плечи цеплялись ткани едва ли не всех расцветок. Женщины, обнаженные наполовину, хорошели; мужчины становились раскованнее и доброжелательнее.

Маркелов составил для себя карту ночной Москвы, где были отмечены чуть ли не все злачные заведения. Он задался целью побывать во всех, даже если ему потребуется на это не один месяц. На очереди был ресторан «У Станиславского».

Он находился в центре Москвы, рядом с Пушкинской площадью — любимым местом Инны.

Покружив по городу и полюбовавшись вечерней столицей, Маркелов решил повернуть к дому.

Где-то позади, следом за «восьмеркой», должна идти машина прикрытия.

Теперь это была новая «Газель», приспособленная под пассажирские перевозки. Как уверял Кузьмич, в машине всегда находилось пятеро автоматчиков, и из нее ни на минуту не прерывалась связь с операторской.

От этой мысли сделалось легче. «Восьмерка» стала вести себя довольно нагло: уже не пряталась в тени здания и не скрывалась за соседними машинами.

Сев на «хвост», двигалась едва ли не в метре. И Маркелов всерьез стал переживать, что если он вынужден будет резко затормозить, то преследователи протаранят бампером его кузов.

Еще не хватало вызывать инспекторов!

Он подъехал к дому. Посмотрел на часы. Около десяти вечера, самое подходящее время, чтобы отправляться в путешествие по ночной столице. Наверняка Инна уже надела свое любимое вечернее платье темно-фиолетового цвета — сильно декольтированное и длинное, но при этом с таким высоким разрезом, что даже при крохотном шажке нога оголялась во всю длину. Самцов такой прием возбуждает. И даже самых верных из них заставляет позабыть о своей спутнице и с тайным восхищением посмотреть вслед обладательнице таких ножек.

Захар заглушил двигатель, поставил машину на сигнализацию и направился к подъезду.

* * *

В этот раз все было, как и обычно. Маркелов разъезжал по городу по каким-то своим делам. Заглянул в два кабака и, перемолвившись со швейцарами, возвращался к машине. Похоже, что все свободное время он вел светский образ Жизни — тусовался в питейных заведениях, слушал в ресторанах живую музыку и оттачивал мастерство на бильярдах. С таким размахом мог жить только бизнесмен средней руки, которому обязательно следовало поддерживать свой имидж, и ежевечерние траты в пару сотен долларов для него такой же обязательный ритуал, как, например, чистить по утрам зубы или надевать отглаженную рубашку.

Начальство многого ожидало от этой операции, если позволило Маркелову такие траты. А парень не любит ужинать в одиночестве, обязательно берет с собой подругу — девку с обалденными ногами. Присутствие такой женщины должно способствовать отменному пищеварению.

Евгений Половцев внутренне чертыхнулся. Почему в везунчиках постоянно оказывается кто-то другой. Почему бы ему самому не заваливаться в кабаки с сочной телкой и закинув ногу на ногу, цедить через стиснутые зубы какой-нибудь дорогущий заказ расторопному официанту. Если ему приходится появляться в ресторане, так обязательно при полной амуниции, с автоматом в руках и бронежилетом на груди и устраивать такой переполох, о котором потом еще долго судачат по всей Москве.

Но хуже всего были вот такие дежурства, когда следовало соблюдать полнейшую конспирацию, и выкуривание даже одной сигареты превращалось едва ли не в проблему. Тебя ведут куда-то по ночной Москве, а ты даже понятия не имеешь, к какой следующей нештатной ситуации следует готовиться.

«Газель» плавно тормознула. Половцев выглянул в окно. Ага, кажется, приехали. Сейчас подопечный подхватит свою подругу и, окрыленный новым финансовым вливанием, помчится осваивать очередной ресторан. Ну и работа у парня, право, завидно!

Захар, не оглядываясь на подъехавшую «восьмерку», быстро юркнул в подъезд. В окнах четвертого этажа горел свет — ненаглядная ждала его с нетерпением.

Неожиданно дверь «восьмерки» отворилась, и вслед за Захаром направились два человека. Ситуация была необычная, они никогда не покидали машину. У одного из них под курткой угловато оттопыривался какой-то предмет. «Пистолет!» — догадался Половцев. Подъезд — идеальное место для убийства. Во-первых, жертве некуда спрятаться; во-вторых, с двух метров промахнуться крайне сложно.

Выпустил рой пуль в голову, садись спокойно в поджидающий автомобиль с заляпанными грязью номерами и тихо поезжай в любом направлении.

Тот, что с пистолетом, чуть обернулся, цепким, настороженным взглядом ухватив стоявшие во дворе машины двух женщин, разговаривающих неподалеку, и решительно шагнул в подъезд, тут же утонув в полумраке.

— Готовность номер один! — выкрикнул Половцев, понимая, что у него уже не остается времени, чтобы дать дальнейшие инструкции. — Последних двоих мордой в пол!

Натянув маску, он широко распахнул дверь «Газели», на ходу передергивая затвор «кипариса». Спрыгивая, обо что-то крепко зацепился плечом, слегка надорвав камуфляжную форму. Услышал, как из машины посыпались остальные собровцы, глухо произнося ругательства. Ударом ноги распахнул дверь, заставив заколотиться ее на крепких петлицах.

— Стоять! Лицом к стене! Милиция! — кричал Половцев, прыгая через две ступени.

Где-то наверху испуганно ойкнула старушка, что-то сильно брякнуло о лестничные перила. Неожиданно прямо перед собой он увидел спину одного из мужчин и, размахнувшись, ткнул прикладом прямо между лопаток. Убегавший мужчина упал, глухо стукнувшись лбом о каменный пол. Жестко, подавляя всякую попытку к сопротивлению, капитан ткнул ногой в его затылок и, не оборачиваясь, устремился вверх по лестнице. Упавшего мужчину подхватили два подбежавших собровца, заломили ему руки за спину и, не дав опомниться, поволокли из подъезда.

Половцев услышал, как каблуки задержанного ударяются о ступени лестницы. Он хотел что-то сказать, но сильный удар в грудь отбросил его к стене.

Раздался хлопок, совсем негромкий, какой бывает, когда под потолок взлетает пробка от шампанского, и тотчас от стены смачно отрекошетила пуля, обрушив на пол кусок штукатурки.

Половцев отскочил в сторону и, прижавшись к стене, вытянул руки с автоматом и выпустил короткую очередь в угол. Пули звонко ударили в стену.

Резкий нырок вперед — проем пуст. Еще одна короткая очередь.

— Стоять, милиция! — надрывая голосовые связки, заорал Половцев, понимая, что вряд ли сумеет остановить убегающего.