Время поджимало — за все, конечно, отвечать теперь покойному уорренту, но срыв тревожного выдвижения такая штука, в которой лучше не засвечиваться. Компьютер ничего не забудет, и для личного рейтинга такие штуки без последствий не пройдут; опять же, по деньгам всяко потеряешь… Поэтому казахи, не отвлекаясь, подтянули шишигу и быстро распотрошили тележку, перекидав в кузов Ахметово выходное пособие. Хорошая оказалась тележка — сверху всякий триппер, а под ним ничего лишнего, все или сгодится, или можно неплохо продать.

Ахмет потянулся, пытаясь отодвинуть оставшийся глаз от какого-то смутно видимого растеньица, закрывавшего ему жену, но от этого движения внутри как бы лопнуло что-то тонкое. Ахмет почувствовал, что, выдохнув, не может сделать следующий вдох, земля стала жидкой, и он словно лежит на пленке, покрывающей неуверенно дрожащий бассейн, и вдруг он стал приподниматься над этой пленкой и стремительно распухать, все быстрее и быстрее; его перестало грузить, что он так и не сделал вдох — да хер с этим вдохом, когда заполняешь собой вселенную…