— И его тоже. А есть еще много людей, кто не оценил поступка Родиона Потаповича.

— Вы так говорите, как будто виновность босса для вас — дело решенное, — сказала я. В моем голосе проскальзывали металлические нотки; я слышала их как бы со стороны. Я всегда слышу свой голос со стороны, когда начинаю впадать в грех гнева. — Оно и понятно: Волга впадает в Каспийское море, вопрос ясный.

Сванидзе подался вперед и произнес вполголоса:

— Ты, Маша, зря на меня обижаешься. Зря тянешь. Что я могу сделать? Все против него. К тому же я не уверен, что Родион в самом деле не убивал Сильвера.

— Но ведь был же кто-то, кто позвонил Сереброву в Милан и сказал ему, что якобы это Родион похитил Илюшу! — напомнила я. — Ведь было же! И тебе тоже звонили, сам говорил, сам трепыхался!!

— Видишь ли, Мария, — грустно сказал Сванидзе, — сам я, к сожалению, ничем не могу помочь Шульгину. Что я могу противопоставить таким ужасающим прямым уликам? Ни-че-го. Если я даже скажу, что сам имел основания опасаться Сереброва и потому всячески способствовал тому, чтобы он не узнал о пропаже сына… даже если я скажу, что мне звонили с угрозами — ну и что? К делу Родиона это не подошьешь. Я сам ничего не могу сделать. Я веду дело. Я буду вести его так, как будет позволено. А Валентин Евграфович… помнишь Валентина Евграфовича?..

— Ну да. Вчерашний.

— Так вот, он сказал, что у Родиона много недоброжелателей. Очень влиятельных. И коли его подставили так основательно… понимаешь. Да и Серебров был не последний человек. За него, как говорят братки, впрягутся. Несдобровать Шульгину.

— Что ты ему отходную-то поешь? — разозлилась я. — Ладно. Я вижу, ты только языком трепать горазд у Родиона в кабинете да халявный коньячок с сигарками там употреблять! А как жареным запахло, так и рад стараться! Под козырек! Ну давай, служака, тяни государеву лямку! Бывай!

— Погоди!

Я остановилась на самом пороге. Сванидзе встал из-за стола и поднял руку, веля мне остаться.

— Погоди, — повторил он. — Не кипятись. Я действительно мог помочь ему только тем, что принял это дело. Другой следователь вел бы его еще хуже. А вот ты, Мария, ты — другое дело. Тебе и карты в руки. Садись и слушай.

Он был серьезен до мрачности. Голос Сванидзе, звучный баритон, сгустился до баса и стал так низок, что иногда давал оттяжку в хрип.

Я повиновалась и присела. Альберт Эдуардович заговорил медленно и раздельно:

— Ты в самом деле не знаешь о Родионе многого. Помнишь, в «Маренго» я упоминал о старой и неприятной истории, в которой принимал участие твой босс?

— Ну да. Ты еще сказал, что пусть он тебе и рассказывает. И еще — что история эта как-то связана с теми звоночками, что шли на твой номер.

— Точно. Тогда я не рассказал. Теперь — расскажу. Слушай и мотай на ус.

— Не обзавелась усами как-то… — пробормотала я.

— Да, кстати. Чуть не забыл. В «Маренго»-то я пошел не по собственному желанию, а — по договоренности с анонимом, который мне названивал. Он велел прийти туда и сказал, что я могу за себя не опасаться, и мы решим все разногласия. Велел пригласить туда также и тебя, но ты сама напросилась!

— Что ж ты раньше-то не говорил?!

— А ты раньше и не спрашивала. Теперь о нехорошей истории, о которой я в «Маренго» упоминал. Так вот. История эта имела место в девяносто шестом году. Больше шести лет тому назад. Но от времени, что называется, не помутнела. Сомнительная была история, что и говорить. Имеют к ней отношение и Серебров, и я, и Родион, и еще один человек, о котором ниже. Так вот, в девяносто шестом году ты еще не была знакома с Родионом Потаповичем, так что о том, чем он занимался до тебя, имеешь весьма размытое представление. Я же знаком с ним более твоего. Так вот, в девяносто шестом набирала силу операция по зачистке нескольких преступных группировок. Вычищали их из Москвы. Работали и МВД, и прокуратура, и спецслужбы. Серебров состоял в одной из этих криминальных группировок, но с ним удалось договориться. Он вообще человек ушлый, понял, что воевать с органами в тот момент не стоило. Кроме того, с помощью Сереброва удалось нейтрализовать еще одну крупную банду, для чего нужно было вывести их на открытый конфликт. Не буду объяснять все детали, но была предпринята подстава: спецслужбы организовали имитацию покушения на Сереброва…

— Это когда он потерял ногу?

Сванидзе осекся. Пристально посмотрел на меня и наконец проговорил:

— Так ты знаешь?

— Только то, что на него покушались и что он, чтобы вылезти из горящей машины, был вынужден отпилить себе ногу.

— Совершенно верно. Ногу он потерял чуть раньше, но об этом мало кто знал. А кто знал, тот погиб в расстрелянном джипе.

— То есть он подставил под расстрел собственных людей?

— А так было надо. Если бы его люди узнали, что он пошел на соглашение с ментами и «конторой», то сами бы его прикончили. А так — ничего. Покушение было широко разрекламировано, и по ряду улик подозрение пало на банду, которую возглавлял некто Доктор и его сын. А козырной картой этого Доктора был киллер по прозвищу…

— …Ковш.

Сванидзе кивнул:

— Вот именно. Ковш. Коломенцев Виктор Васильевич.

— Да, Родион упоминал. А кто на самом деле расстреливал машину Сереброва?

— Бригада из спецслужб. А координировал ее, к слову, твой босс.

— Черт возьми! — пробормотала я. — А притянули к делу этого Ковша?

— И всю банду. Там была виртуозная подстава, все подумали, что Сильвера убивали они, люди Доктора. Инцидент широко подавался в СМИ, Сильвер давал интервью с больничной койки, потом его избрали в городское собрание — мучеников у нас любят! Ну и поехало. Из предводителя банды рэкетиров Сильвера наш герой превратился в преуспевающего бизнесмена Ивана Алексеевича Сереброва, подряд дважды избранного в городское законодательное собрание. И все потому, что вовремя сдал свою бригаду и удачно подставил коллег — группировку этого Доктора. Бригаду Сильвера почти всю уничтожили, людей Доктора… гм… половину перестреляла сама братва — в отместку за якобы обиженного Сереброва, за беспредел. Другие пошли на зону. Дело Ковша этого вел лично я. Опасный, очень опасный человек, но в девяносто шестом он загремел за то, чего не делал. Верхушку подставленной банды Доктора разогнали: сын Доктора сел, а сам Доктор вернулся к основной профессии. Он же был хирургом.

Внезапная мысль пришла мне в голову:

— Погоди… а этот Доктор — случаем не… не доктор Звягин, которого убили в Сочи три месяца назад?

— Верно, — несколько растерянно ответил Сванидзе.

— А его сын, который пошел на зону, — это уж не Леша ли Звягин, нынешний главный телохранитель Сереброва?

— Точно. Но ты откуда…

— От верблюда! — воскликнула я. — Интересная получается заварушка! Доктор убит, Сильвер убит, Родион в больнице и под следствием, а этот чудный Леша…