* * *

Они купили фалафель у ливанского еврея и направились в гавань. На пирсе рыбаки забрасывали удочки в море. Скауты спускали на воду весельные лодки.

– То, что я собираюсь тебе рассказать, – начал Морис, тщательно подбирая слова, – не имеет отношения к тебе. Это случилось до твоего рождения. Все это произошло, хотя и не должно было произойти, когда ты еще не родилась.

Жоэль скептически сощурилась и приставила ладонь к глазам, закрываясь от слепящего солнца. Она до сих пор помнит, как он стоял там, спиной к солнцу и морю, и рассказывал, что когда-то он был солдатом. В форме другой страны.

Германии.

Сначала она оцепенела, не могла поверить. Его слова перевернули весь мир. Но Морис был серьезен как никогда, и Жоэль поняла, что он не сошел с ума. Он просто знал то, что ей было неведомо. И словно отдернул занавес, который она прежде не замечала. А за ним открылась правда.

* * *

Эта история произошла на другом берегу этого моря. Все началось с того, что молодой немецкий солдат одной ветреной февральской ночью заглянул в окно амбара. Его звали Мориц Райнке, он служил оператором в пропагандистской роте Немецкого Африканского корпуса. Вместе со своим отрядом он оказался на ферме к западу от Туниса, они искали продовольствие. Он не знал, что фермер прячет у себя двух евреев. Мужчину и женщину. Ее звали Ясмина. А его – Виктор.

Голые, они занимались любовью на куче сена, когда их случайно увидел Мориц. Ему было неловко. Но он не мог отвести взгляда, потому что женщина смотрела прямо на него. И глаза ее умоляли: «Не выдавай». И он стоял, не в силах сделать шаг. Ему следовало уйти, но он словно прирос к месту – и в тот момент его увидел офицер СС. И стало слишком поздно. Офицер тоже заглянул в окно, увидел парочку и поднял тревогу. Виктор и Ясмина выскочили из амбара. Офицер погнался за ними, повалил мужчину на землю. Женщине удалось убежать через оливковую рощу.

Они отвезли Виктора в Тунис, заперли в подвале отеля «Мажестик», где располагалась штаб-квартира вермахта. Виктора допрашивали, пытали, но ничего от него не добились. Морицу, который единственный говорил по-итальянски, пришлось переводить. Ему стало плохо, когда он увидел окровавленное тело пленника. Следующим утром, сказал офицер СС, этого человека расстреляют. После чего ушел спать. Мориц служил кинооператором, он снимал военную хронику, но в самих военных действиях не участвовал. Он тоже пошел к себе, но заснуть не смог. Он знал пленника. Это был пианист, игравший в баре отеля «Мажестик». Немецкие солдаты, обступив его рояль, пели «Лили Марлен», понятия не имея, что пианист – еврей.

В ту ночь Мориц принял решение. Он спустился в подвал, отпер камеру и помог Виктору бежать. Тот едва поверил ему. Он же немец! На прощанье Виктор написал на клочке бумаги адрес своих родителей. И попросил Морица передать им, что он жив. Затем растворился в ночи. Ему удалось перебраться через линию фронта и присоединиться к союзникам.

Мориц никогда никому об этом не рассказал. На следующий день поднялся шум, но ему повезло: никто не понял, как заключенному удалось бежать. Мориц не чувствовал себя ни героем, ни предателем. Он просто из сострадания помог человеку, который не сделал ничего плохого. К родителям Виктора он не пошел – из опасения, что его раскроют. А вскоре союзные войска начали наступление и взяли город. Немцы и их итальянские союзники бежали, часть войск по морю и самолетами перебралась на Сицилию. Но десятки тысяч солдат застряли в Тунисе. В том числе и Мориц. Вот тогда-то он и вспомнил о записке, так и лежавшей в кармане. Под покровом ночи он прокрался к указанному дому и постучал в дверь. Отец Виктора увидел на пороге немца, испугался. Мориц рассказал ему, что произошло. Мать Виктора набралась смелости и пригласила незваного гостя в дом. Они накормили его и предложили кров на ночь. А потом укрывали его от союзников. До самого конца войны.

* * *

– Это были бабушка и дедушка?

– Да.

– А где была мама?

* * *

Ясмина вернулась домой невредимой. Мориц поначалу думал, что та девушка в амбаре – жена или возлюбленная Виктора. Только потом узнал, что они сводные брат и сестра. Ясмина умоляла его не рассказывать ее родителям о том, что он видел. Это была одна-единственная ночь, сказала она. Мориц сдержал обещание. И постепенно они завоевали доверие друг друга. Ясмина рассказала ему, как сильно она любит Виктора. Как в детстве пробиралась в его комнату, потому что боялась темноты. Как страх исчезал, когда Виктор обнимал ее. С ним она чувствовала себя в безопасности, более того – цельной. Будто он был ее недостающей половиной. Однако для Виктора она была просто младшей сестрой, о которой он должен заботиться. Он жил в другом, блестящем мире. Когда он садился за рояль в отеле «Мажестик», ему принадлежали сердца богатых красавиц. Он был обаятельным, светским, остроумным… и не упускал ни одной возможности. Ясмина, работавшая в гостинице горничной, подглядывала в замочную скважину, когда он уединялся в комнате с очередной любовницей. Она сама давала ему ключи от пустых номеров.

Когда в Тунис вошли немцы, они конфисковали «Мажестик» и превратили его в свой штаб. Всех молодых мужчин-евреев погнали на принудительные работы. Виктор улизнул. Вместе с Ясминой укрылся на ферме знакомого отца. Вот там это и случилось, однажды ночью.

* * *

Через девять месяцев родилась ты, Жоэль.

* * *

В ночь, когда ты родилась, небеса разверзлись и на море обрушился страшный ливень. Виктора не было. Он сражался с союзниками в Италии. Но не только война разлучила его с Ясминой. Альберт узнал, кто отец ребенка. В гневе он отрекся от сына. Мими так и не простила ему этого. Она считала, что Альберт сам во всем виноват, это по его настоянию они взяли сиротку из приюта.

Разумеется, поползи слухи. Ясмину они не волновали, словно в лихорадке она ждала любых новостей из Италии. Она с ума сходила от надежды. Пусть даже Виктор не хотел ребенка. Пусть даже Жоэль навсегда останется ребенком позора. Но война закончилась, нацистов разбили, а Виктор так и не вернулся. Альберт, Ясмина и Мориц отправились на Сицилию на его поиски. Жоэль была с ними. Там они узнали, что Виктор присоединился к сионистскому движению. Что он помогал еврейским беженцам эмигрировать в Палестину на нелегальных судах. И что утонул во время одной