соседей, помогала Анечкиному отцу проверять какие-то расчеты. А Кешка целыми днями пропадал во дворе.

Весна развернулась, окрепла и незаметно уступила город лету, нежаркому, ленинградскому, но все-таки лету. Ребята со двора разъехались по дачам. Уехал и Кешка. Уехал он в пионерский лагерь сразу на три смены. Мама принесла из завкома путевки.

– Вот, Кешка, поживешь в лагере, поправишься, окрепнешь.

Лето было дождливым, но веселым. И мама приезжала в родительские дни тоже очень веселая, какая-то улыбчивая, какой он не видел ее уже давно.

Дни иногда тянутся долго, а сроки приходят незаметно. Подошел срок и лагерю уезжать в город.

Мама Кешку на вокзале не встретила. Всех ребят разобрали, а он и дожидаться не стал. Сел на трамвай и покатил домой.

Открыла ему девчонка Анечка.

– Лохматый-то, – сказала она ему, – грязный…

Кешка молча прошел в свою комнату, сбросил рюкзак, сандалии. На небольшом столике, где Кешка готовил уроки, лежали стопки чистых тетрадей и новые учебники. Еще на столе лежал синий конверт с иностранной маркой. От Ивана Николаевича!.. Кешка схватил письмо, сунул его под майку и так заволновался, что побежал на кухню мыть руки. Письмо он хотел прочитать в одиночестве, неторопливо. Он все время прижимал его локтем.

Кешка вытерся кухонным полотенцем и стал разогревать обнаруженные в кастрюле макароны.

– Масло-то положи, – сказала ему девчонка Анечка. Она вошла в кухню, как ее бабушка, в теплом платке.

Кешка не ответил. Тогда она взяла масло из своей масленки и положила его на сковородку.

– Ты чего мне своего суешь?.. Очень надо! – возмутился Кешка. – Где моя мама?..

Девчонка села на табурет и, глядя на стену, пробормотала:

– Дикарь, они тебя встречать поехали. Они поженились.

– Чего? – надвинулся на нее Кешка.

– Поженились, говорю… мой папа и твоя мама.

Макароны горели. Кухня наполнялась смрадом. А Кешка сидел не двигаясь, прижав к голому боку синий конверт.

Петухи

Шёл по улице петух – перья белые. «Я на свете самый красивый петух», – думал петух и собой любовался.

Шёл навстречу белому петуху другой петух – перья пёстрые. «Я на свете самый красивый петух», – думал пёстрый петух и тоже сам собой любовался.

Увидели петухи друг друга и тут же сделали вид, что друг друга не видят. Головы кверху задрали, вроде небом интересуются. Идут по траве, в небо смотрят, перьями встряхивают – красуются. С каждым шагом всё ближе сближаются. А как сблизились грудь в грудь – глянули друг другу глаза в глаза.

– Ты кто такой? Почему тут ходишь? – спросил белый петух.

– А ты кто такой? Ты почему тут ходишь? – спросил пёстрый петух.

– Где хочу, там и хожу, – сказал белый петух.

– И я где хочу, там и хожу, – сказал пёстрый петух.

Белый петух подбоченился, крылья приопустил, хвост распушил.

– Видал, какой я красивый. Какой белоснежный. А ты – хромая ворона. С моей точки зрения.

Пёстрый петух тоже хвост распушил, грудь выпятил, крылья в стороны растопырил.

– Да против тебя я павлин. А ты воробей в извёстке. С моей точки зрения.

– Нет, я красивый!

– Нет, я красивый!

И… РАЗОДРАЛИСЬ.

Перья в разные стороны: белые, пёстрые – пёстрые, белые…

Под забором в тени лопухов лежала свинья. Жевала свинья цветок ромашку. Длинными ресницами подрагивала. Нос-пятачок морщила. Это она от радости делала. А радость ее неподалёку находилась, возле лужи – девять розовых поросят.

«Какие они у меня славные, – думала свинья. – Какие чистоплотные. Сейчас в лужу залезут, в грязи вываляются, а потом высохнут, о забор бока почешут». Навернулись у неё на глазах слёзы от восторга. Думает свинья: «Кошки шерсть языком вылизывают, куры в пыли купаются, утки и собаки в воде, а мы, свиньи, в грязи. Хорошие у меня поросята – умные. Вон какие резвые, здоровые. Вон какие дружные. Хорошие из них свиньи вырастут. Большие. Прекрасные свиньи. Чудесные свиньи. Из моих поросят настоящие свиньи вырастут. Уж я постараюсь».

А петухи дерутся.

– Ты урод!

– Нет, ты урод!

– Я красивый!

– Нет, я красивый!

Поднимаются в воздух перья. Белые и пёстрые.

Стояла в хлеву корова. Жевала сено подсоленное и думала. Думала: почему хозяйка доить её не торопится? Корове с молоком тяжело стоять. Вздыхает корова: чего же хозяйка-то, не понимает, что ли, что корове тяжело стоять с молоком. Ох, как тяжело. Ох, как неудобно. К тому же молоко портится. Будет у него вкус не тот и жирность не та, если корову вовремя не подоить. И настроение у коровы портится. Становится корова беспокойная – нервная.

Вот о чём корова думала.

И ещё думала, глядя в окошко, – мол, кончается лето. Скоро луга грязью затянет. Потом снегом засыплет. Будет корова всю зиму в хлеву, в темноте жить. «Хотя бы этой зимы никогда в жизни не было, – думает корова. – А летом чтобы этих несчастных оводов не было, и слепней, и комаров. Зачем они на свете живут, по какому полному праву? Пользы от них никакой нет. Хоть бы их всех ураган-ветер куда-нибудь унёс. А тут ещё хозяйка не идёт. Возьму да и опрокину ей ведро ногой. А зима коровам не нужна. А слепни пусть все пропадут. И дождей чтобы не было. И овцы ещё тут расшумелись. Зачем они рядом со мной шумят? Ох, тяжело…»

Вот о чём корова думала.

А петухи дерутся на улице.

– Я тебе дам! – кричит белый. – Я тебе покажу, какой ты красивый! Я из тебя все перья выдергаю!

– Это я тебе дам! – кричит пёстрый. – Это я тебе покажу, какой ты красивый! Это я из тебя все перья выдергаю! И гребень твой разорву…

На лугу возле реки лошадь паслась. Наработалась лошадь за день, теперь отдыхала. Пощипывала лошадь траву мягкими губами. Губы у неё, как бархат.

Иногда опустит лошадь голову и стоит просто так. Траву не щиплет. Вздрогнет всем телом и снова стоит. А иногда голову поднимет высоко, уши насторожит. Смотрит вдаль. Поводит ушами – не принесёт ли ветер вестей.

Был у лошади жеребёнок. Ещё совсем недавно был. Бегал возле бока. А сейчас в другом месте бегает где-то. Вместе с другими жеребятами-стригунками.

«Теперь ему мать не нужна, – думает лошадь. – Теперь он в табуне, на приволье. Может быть, вспоминает меня. А может быть, плохо ему? Может быть, ждёт он меня?»

Показалось лошади, будто слышит она жеребёнков голос. Кричит голос, зовёт. На помощь зовёт!

Бросилась лошадь вдоль берега. Спешит жеребёнку на помощь.

Остановилась. Прислушалась.

Тихо вокруг. Только ветер в деревьях посвистывает да птицы хлопочут учат своих птенцов