Брат Николай прошел всю Отечественную войну, был ранен, награжден, а после войны работал в органах МВД в Магадане. Сестры работали в Тихиничах, одна зубным врачом, другая учительницей. Во время Отечественной войны они были связными с Быховскими партизанскими отрядами. Отец семьи Осиповых, несмотря на то что неожиданно овдовел (жена умерла в 1926 году от укуса змеи), сумел воспитать детей, дать им достойное образование. Правда, младшему Аркадию удалось окончить в 1922 году только 4 класса начальной школы в Тихиничах, после чего он с 13-летнего возраста работал в домашнем хозяйстве. После смерти матери начались его «рабочие университеты»: чернорабочим на кирпичном заводе и в совхозе. Трудное было время, но Аркадий находит возможность для самостоятельного повышения грамотности.

В 1931 году он определился на военную службу. Вскоре его отобрали в полковую школу. Успешно окончив ее и показав прилежность в службе, подающий серьезные надежды в военном деле, он направляется в Минское военно-пехотное училище, носившее тогда название «Объединенная Белорусская военная школа имени М.И. Калинина Белорусского военного округа».

Окончив эту школу лейтенантом, быстро продвигается по службе. В 1938 году ему присваивается воинское звание старшего лейтенанта и доверяется руководство учебной группой на дивизионных Курсах младших лейтенантов Ленинградского военного округа.

Став уже опытным ротным командиром горнострелкового полка в том же Ленинградском военном округе, участвует в боевых действиях в войне с Финляндией, а по окончании ее — капитан, командир батальона в Ленинградском военном округе. С началом Великой Отечественной войны — на Карельском фронте, где в звании майора тоже командует батальоном.

В августе 1942 года, несмотря на свое невысокое образование, официально только в объеме начальной школы, с учетом уровня его развития и фактической грамотности, он направляется в Военную академию имени Фрунзе, эвакуированную из Москвы в Ташкент. Успешное окончание ускоренного курса академии завершается присвоением воинского звания подполковника. Несколько месяцев состоит в резерве Главного управления кадров Красной Армии в Москве, а затем, в мае 1943 года, получает назначение на должность командира 8-го Отдельного офицерского штрафного батальона Центрального фронта. Штрафбат впервые комплектовался по полному штату в составе семи рот: трех стрелковых, пулеметной, минометной, а также рот автоматчиков и противотанковых ружей, не считая нескольких отдельных взводов.

С того времени подполковник Осипов командует снова батальоном, но уже штрафным, офицерским. Дисциплинарные права у него здесь даже не как у комполка, а как у командира дивизии. В этом батальоне рядовыми бойцами были не обычные солдаты, а только офицеры, от младшего лейтенанта до полковника включительно, пусть и временно разжалованные. Вот какой необычной тактической войсковой единицей доверили вопреки вралю Володарскому командовать недавнему выпускнику академии. К тому же батальон этот впервые более чем наполовину состоял из тех, кто долгое время был в немецком плену или в окружении и невольно утратил многие воинские качества и умения. Никому тогда не было известно, как эти бывшие офицеры, да еще побывавшие в фашистском плену, поведут себя в бою. У командующего фронтом генерала Рокоссовского, наверное, тоже мог возникнуть вопрос, как справится с самостоятельными боевыми задачами в специфических обстоятельствах новый комбат.

Справился! Как позже все убедились, тогда еще 35-летний подполковник Осипов справился и с формированием такого необычного батальона, и с боевыми задачами, выпавшими на его долю в обороне и в наступлении на Курской дуге. Успешно справился он и со всеми последующими задачами по освобождению захваченной немцами территории Страны Советов, и в частности, своего родного города Рогачева и всей Советской Белоруссии, во время боев за которую ему было присвоено воинское звание полковника.

Здесь я напомню читателю кое-что о результатах нашего знаменитого рейда в тыл противника за Рогачев. Тогда по представлению комбата почти 600 из 800 штрафников решениями командарма Горбатова Александра Васильевича и командующего фронтом генерала Рокоссовского Константина Константиновича покинули батальон с погонами офицеров. Все они были восстановлены в правах офицеров в соответствии с пунктом 1 «Положения о штрафбатах», то есть без «пролития крови», а только за боевые заслуги, за примерные боевые действия. И только за 5 дней боевых действий! Перефразируя известные строки пушкинского «Памятника», можно сказать, что об этом решении командующих фронтом и армией и комбата Осипова «слух прошел по всей Руси Великой», по крайней мере по всему Белорусскому фронту. Основанием для таких «слухов» было все: и успех самой операции по вводу полноштатного батальона штрафников в тыл врага через его передний край, и результативные боевые действия во вражеском тылу.

Но самое важное для бойцов, то бишь штрафных офицеров — массовое освобождение их от отбывания установленного каждому персонально срока пребывания в штрафбате (от 1 до 3 месяцев) и восстановление в офицерских правах. Те, кому суждено было «смывать вину» в штрафбате даже значительно позже, уже в большинстве своем не считали себя потенциальными смертниками. Свидетельства об этом факте устойчиво витали в войсках, тем более после прихода нового комбата, подполковника Батурина. Но об этом — в соответствующем месте моего повествования.

Или другой пример. В операции «Багратион» батальон совместно с одним полком 38-й Гвардейской дивизии завершал окружение брестской группировки немецких войск из 4-х дивизий. В течение более 4 суток, отражая бесчисленное количество атак немцев, батальон пресекал их попытки вырваться из кольца. По представлению комбата Осипова, командующий 70-й армией генерал Попов В.С. Приказом № 078/н от 8.08.1944 года «За образцовое выполнение боевых задач командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество» наградил орденами и медалями 65 бойцов-переменников (штрафников).

Только по этим двум эпизодам видно, как относился к бойцам наш Ком-Батя — полковник Осипов Аркадий Александрович. Вообще все те огненные дни и ночи, которые нам довелось провести под началом любимого комбата, оставили в памяти моей и моих боевых друзей самые восторженные воспоминания. Да и не только мы, офицеры постоянного состава, давали такую высокую оценку своему комбату. Многие штрафники и почти все штатные офицеры батальона за глаза называли его не комбат, а Ком-Батя или просто Батя.

Приведу строки из письма лейтенанта в отставке Медведева Данилы Александровича, одного из бывших штрафников, участвовавшего в том легендарном походе в тыл врага в феврале 1944 года при освобождении Рогачева, написанное под впечатлением статьи «Даешь Рогачев», опубликованной в «Сельской газете» 25.02.1984 года: «Когда я прочел строки „Отважно действовал в тылу врага специально направленный через линию фронта 8-й батальон 120-й Гвардейской стрелковой дивизии…“, невольно смахнул с ресниц слезу. В газете из особых соображений скупо сказано о 8-м батальоне. Но это был не простой батальон, а штрафной…»

Видимо, автор той статьи так и не обратил внимания на то, что этот 8-й штрафной не входил в состав 120-й Гвардейской, а был Отдельным штрафбатом фронта. А далее автор этого письма просит переслать его своему комбату.