Погиб оставленный всеми Клодий Альбин. По одной версии, его убили, по другой — он сам лишил себя жизни. Точно известно, что Север не только видел его труп, но и глумился над ним, не пожалев проклятий и оскорблений. Потом велел отсечь голову, а тело отдать на съедение псам. Жена Альбина и его сыновья тоже были убиты, их трупы бросили в раку. Отрубленную голову Клодия Альбина отправили в Рим, где ее насадили на кол и выставили на всеобщее обозрение. Одновременно было опубликовано письмо Севера народу империи. В нем чувствовалась скрытая угроза тем, кто осмелился взять сторону соперника императора.

Еще несколько месяцев цезарь провел в западных и северных провинциях, чтобы навести порядок и отомстить недругам. Британию, до сих пор бывшую единой провинцией, теперь разделили на две части, из-за чего вдвое уменьшалась и власть наместников. Точно так же Север поступил и с Сирией, которую после победы над Нигером велел разделить пополам. Во всех провинциях имущество сторонников Альбина было конфисковано в пользу государства. Смертные приговоры следовали один за другим. И не имело никакого значения, стал ли человек добровольным сторонником Клодия Альбина, или был принужден к этому силой.

В июне 197 года Септимий Север вернулся в столицу. Народ приветствовал его лавровыми ветками, сенат — восхвалениями. Ни то ни другое не тронуло сердце властителя. О своих истинных чувствах к подчиненным Север искренне уже высказался в речи, где выдвинул новую программу своего правления. В этой речи цезарь без смущения превозносил самых жестоких правителей Рима за все время его истории и насмешливо осуждал политических деятелей вроде Помпея или Юлия Цезаря, проявлявших гуманное отношение к противнику. Тем самым они, по словам Севера, сами себе подготовили смерть. Сенаторов же Север, не стесняясь в словах, обвинил в предательстве и неблагодарности. Он открыто оправдывал Коммода и признал неправильными решения, осуждавшие его. Пожалуй, нет необходимости говорить, что, жестокий и безумный, Коммод не только был официально реабилитирован сенатом, но и причислен к сонму богов, так что теперь ему стали строить храмы, и жрецы приносили ему жертвы. Нарцисса, в ту памятную новогоднюю ночь задушившего Коммода, теперь, по решению сената, швырнули в цирке на растерзание львам. А затем очередь дошла и до самих сенаторов. Причиной явились их письма, якобы обнаруженные в канцелярии Альбина, а также обычные доносы. Было казнено около пятидесяти сенаторов.

Так закончился период гражданских войн. В учебниках истории ему обычно посвящено всего несколько строк, и очень жаль. Для древнего мира это был ужасный шок, с далеко идущими последствиями. И по западным провинциям, и по восточным пронеслась буря междоусобных ожесточенных сражений, каких древний мир уже не видывал более двухсот лет, со времен Гая Юлия Цезаря, а потом Октавиана в 49–30 годы до н. э. Если вспомнить кратковременные бои времен Нерона, то они практически не выходили за пределы Италии.

Войны при Севере обошлись в десятки тысяч жертв. Три огромных прекрасных города превратились в руины. Расходы на войну совершенно подорвали экономику страны, вызвали снижение урожайности, рост дороговизны и падение реальной стоимости монеты. За этим обычно следует и падение общественных нравов в областях до этого мирных, процветающих, цивилизованных. Возможно, правы те ученые, которые разрушительный период гражданских войн напрямую связывают с последующим кризисом Римской империи и затем ее окончательным развалом. Они тем более правы, что Септимий Север отнюдь не собирался прерывать свою военную деятельность.

СЕВЕР И ПЛАУТИАН

Ранним летом 197 года Север покинул Рим и со всей семьей — с женой Юлией Домной и обоими сыновьями: старшим, Каракаллой, и младшим, Гетой, — отправился на Восток. Туда еще раньше перебазировали часть армии, остальная сопровождала цезаря. Новая военная операция была вынужденной; особенно угрожающее положение сложилось на границе с Парфией. Парфянский царь Вологез IV воспользовался благоприятной ситуацией, поддерживая Песценния Нигера, и беспрепятственно опустошал союзную Риму Армению, а когда Север вынужден был воевать с верными Клодию Альбину войсками, Вологез обрушился на римские владения в Месопотамии и осадил там город Нисибис. Однако, как только стало известно, что туда движется сам цезарь во главе большой армии, парфяне тут же сняли осаду и отступили вглубь страны. Северу этого было мало, он решил перенести военные действия на неприятельскую территорию. Возможно, он мечтал о военных лаврах Траяна столетней давности.

Посадив часть легионов на корабли, цезарь отправил их вниз по Евфрату, а затем они свернули в большой канал, связывающий эту реку с Тигром. Остальные легионы двигались в том же направлении по суше. Парфяне приняли меры. Сначала они эвакуировали население города Вавилона на Евфрате, затем Селевкии на Тигре, а свою столицу, Ктесифон, готовили к обороне. Однако вскоре и этот город предоставили собственной судьбе. Римляне захватили упомянутые города, зверски расправились с оставшимся населением и разрушили обе столицы Парфии — Селевкию и Ктесифон. Мужчин римляне, как правило, убивали, женщин же и детей гнали в рабствю (около ста тысяч человек). В руки победителя попали огромные сокровища царя царей, Север присвоил себе звание Parthicus Maximus — Величайший Победитель Парфян, Каракаллу объявил Августом, то есть полноправным своим соправителем, а младшего, Гету, — цезарем.

Следующий, 198 год уже не был таким успешным. Нечего было и думать о преследовании царя парфян Вологеза, отпугивали бескрайние полупустыни его монархии. Но и оставаться в разрушенном Ктесифоне было невозможно. Особые сложности представляла доставка сюда продовольствия. Решено было оставить захваченные земли и направиться на север, к городу Хатра, который в свое время не удалось захватить даже Траяну. И на этот раз все попытки взять город штурмом оказались безуспешными. Римляне оставили упрямый город, решили обойти его и продолжить поход на север. Приближалась зима, люди устали, император счел целесообразным вернуться в римские пределы, к городу Низибису. По весне 199 года римские войска опять подошли к стенам Хатры, которая по-прежнему была полна решимости защищаться до последнего. Ее защитники прибегали ко всем существующим способам обороны. Римских солдат и их осадные машины осыпали градом снарядов из природного асфальта и нефти, которая в этих местах пробивалась из глубин земли на поверхность. (Так в те темные времена использовали «черное золото», которому лишь через семнадцать столетий человечество нашло совсем другое применение.) Было у защитников города и другое оружие, Например, они с высоты стен швыряли в гущу вражеских солдат горшки с ядовитыми скорпионами.

Римские войска были очень недовольны. Отлично вышколенные легионеры умели показать себя в открытом бою, им не было равных в мире, но они привыкли воевать в других условиях, в том числе и климатических. Сражающиеся в армии Севера солдаты из африканских и других провинций вовсе ни на что не годились, только и думая, куда бы сбежать. И когда во время одного из штурмов римским легионерам удалось сделать пролом в стене, их центурион крикнул императору: «Дай мне пятьсот добрых солдат, и я захвачу город!» Цезарь грустно ответил ему: «А скажешь, откуда я должен их взять?» Так, после двадцати дней осады римляне опять отступили от Хатры.