– То есть ты считаешь, что человек – ошибка природы, Карлос. Но ведь тогда и я, и Ховина, и Орландо – тоже ошибки. Как и ты сам.

Мино улыбнулся.

– Да, – сказал он, – это возможно. Конечно, мне неприятно так думать. Особенно про то, что ты ошибка. Возможно, людей на земле стало слишком много. И, чтобы выжить, им приходится уничтожать природу. Но если они уничтожат природу, погибнет и Гайа. Планета не может этого допустить. Перед тем как в аудиторию ворвались солдаты и арестовали профессора Константино, я хотел задать ему вопрос о том, сколько людей, по его мнению, с точки зрения экологии может вместить в себя планета. Эксперты ООН и либеральные экономисты говорят, что, если бы ресурсы планеты распределялись справедливо, можно было бы накормить пять миллиардов человек. Но я в это не верю. В этом случае везде, где можно выращивать какую-нибудь пищу, должно что-то расти. Но тогда исчезнет настоящая природа, будут истреблены миллионы видов животных и насекомых, окружающая среда будет в таком состоянии, что любая ошибка приведет к экологической катастрофе. Самое главное – это разнообразие. Именно разнообразие поддерживает здоровье и красоту Гайи.

– И сколько же человек, по твоему мнению, может жить на Земле?

Ильдебранда почесывала ногтями бедро Мино.

– Миллиард, может быть, два, откуда мне знать?

– Нам придется потрудиться, чтобы сократить население Земли до таких цифр, – вздохнула Ильдебранда.

– Если они не поубивают друг друга в своих мелких ничтожных стычках, на помощь нам придут рак и чума. Если нам удастся спасти природу, она постепенно отрегулирует все сама. Если Гайа здорова, она обладает невероятной силой, – Мино поднялся, а Ильдебранда осталась сидеть.

– Ты всегда будешь таким, Карлос? Ты никогда не думал о том, чтобы созидать что-нибудь? Ты ненавидишь настолько сильно, что хочешь только убивать, убивать, убивать?

Внезапно в ее голосе прорезались суровые нотки.

Мино покачал головой и посмотрел на море. Его взгляд потух, стал глубоким и отстраненным.

– Я не отношу себя к человечеству, к тому, каким оно стало, – проговорил он. – Я никогда не был его частью. Я не испытываю симпатии, у меня нет обязанностей. Посмотри на страну, откуда мы родом: вся она – башня из ржавых бензиновых бочек, гора автомобильных останков, вокруг которой пляшут жадные гринго и толстые пустоголовые богачи. У них есть власть. Именно они управляют страной и принимают решения. Я не обязан испытывать симпатию к такому миру. И именно поэтому для меня убить человека легче, чем наступить на муравья.

Внезапно Ильдебранда вскочила и бросилась в объятия Мино. Она рыдала. Она всхлипывала. Ее девичье тело дрожало. Мино осторожно погладил ее по голове. Наконец она успокоилась и взглянула на Мино полными слез глазами.

– Я люблю тебя, Карлос. Люблю тебя, Орландо и Ховину. Как бы мне хотелось, чтобы мы, все четверо, были в безопасности. Когда все это наконец закончится…

– Идем, – сказал Мино, взяв ее за руку. – Идем, я расскажу тебе и другим, что я придумал. Мы станем самой большой и самой счастливой семьей на планете!

Держась за руки, они, балансируя, пробрались по тетраподам до платформы, на которой сидели Ховина и Орландо, намазывая друг друга кремом от солнца.

Когда Мино закончил свой рассказ, они запрыгали и затанцевали от счастья. Потом они выпили розового вина и подняли тост за белую деревню на берегу кристально чистой реки глубоко-глубоко в джунглях.

Зеркально-гладкую серо-коричневую поверхность озера Онтарио заволокло тяжелым серым туманом, крупными хлопьями наползавшим с юго-запада, с промышленного района Торонто. Было раннее утро понедельника 4 сентября. Через несколько минут над холмами на востоке взойдет солнце и расцветит озеро во все цвета радуги. Солнечные лучи пробьются сквозь толстый слой вонючей смеси отработанного машинного масла, парафина, бензина, дизеля и тысячи других отходов и вдохнут в озеро жизнь на несколько минут до того, как утренний северный ветер превратит поверхность в сернисто-желтый вздымающийся ковер.

Эти краткие минуты, когда колдовское солнце превращало озеро в сверкающий драгоценный камень, директор Самуэль В. Пирсон любил проводить на балконе своего дома в маленьком городке Ошава в предместьях Торонто. Он зевал, просыпаясь, потягивался и обдумывал грядущий день. Его огромное поместье находилось прямо на берегу озера Онтарио.

В то утро, 4 сентября, он успел зевнуть всего один раз, как в воздухе что-то просвистело, и стрела вонзилась ему в грудь. Он упал головой вперед с балкона и, возможно, во время падения даже успел заметить одетую во все черное фигуру, исчезнувшую в кустах буддлеи. В доме было тихо. Пройдет больше часа, прежде чем директора компании Equador Steel Company обнаружат лежащим на спине со стеклянным взглядом и прекрасной фотографией, вырезанной из книги. На фотографии будет изображена оранжево-желтая бабочка Gonepteryx cleopatra.

В тот же день, 4 сентября, поздним вечером на другом конце планеты в кабинет доктора Клауса Вильгельма Хенкеля в институте Мерсера во Франкфурте-на-Майне вошел человек. Он утверждал, что разработал особый химический газ, который можно впрыскивать в ульи, чтобы уничтожить опасного клеща Varroa, грозу пасек по всему миру. Так как эта проблема была крайне актуальной для всех производителей пестицидов, влиятельный доктор согласился встретиться с человеком, называвшим себя доктором Йозефом Мангала.

Улыбаясь, доктор Мангала зашел в кабинет Хенкеля, поклонился и закрыл за собой дверь. Затем достал из кармана маленькую трубочку, приставил ее к губам и с усилием выдохнул. Стрела угодила доктору Клаусу Вильгельму Хенкелю в щеку, и он тихо опустился на лежащие на столе бумаги.

Когда секретаря института, а также троих сотрудников, которые видели этого «доктора Йозефа Мангалу», попросили описать убийцу, все они сошлись в том, что это был пожилой седовласый мужчина, горбатый, в темных роговых очках, полноватый, с шаркающей походкой. Он казался очень вежливым, раскланивался и улыбался всем как на пути к кабинету доктора Хенкеля, так и на обратном пути. Прошло чуть больше получаса, прежде чем секретарь постучался в дверь кабинета и нашел остывшее тело доктора Хенкеля и фотографию прекрасной бабочки на столе перед ним.

Примерно в пяти милях на северо-запад от Куала-Лумпура на побережье есть небольшой городок Куала-Селангор. Здесь стоял замок династии Бойобон. Тут жил Ойобон Лукайтон Бойобон вместе со своими младшими братьями, женами и двадцатью тремя детьми. Именно отсюда он торговал лесом со всем миром. Бойобон был одним из самых влиятельных и богатых людей Малайзии, он мог позволить себе то, что было запрещено другим малайзийцам. Например, он в открытую покупал в трущобах маленьких девочек, чтобы использовать их для омерзительных услуг, за которые обычных граждан казнили. Но, конечно, не Ойобона Лукайтона Бойобона и его братьев. Они были тяжеловесами. Сто тридцать девять килограммов золота нужно было бы положить на другую чашу весов, чтобы взвесить самого Бойобона. Его брат Тогатон весил сто сорок семь килограммов. А младший брат Лигайон – всего сто семнадцать.