Возможно, вирус запустила британская газета The Sun. Внезапно в весьма недвусмысленных публикациях и вопреки всем предыдущим традициям газета встала на сторону группировки «Марипоса». Она сообщила, что понимает необходимость подобных акций и считает, что подобное уже давно должно было произойти. Разразился страшный скандал, в котором использовались совершенно другие инструменты, а не типографская краска.

Сначала газеты принялись активно полемизировать друг с другом, в результате обычные мужчины и женщины стали свидетелями самых отвратительных обвинений и гнусных разоблачений. На свет божий выплыли все скандалы и зашептанные тайны, которые никогда не должны были выйти на поверхность. Всегда чопорные и флегматичные британцы корчились в болезненных спазмах. А потом редактора The Sun и четырех его ближайших соратников жестоко убила и чуть не разорвала на части прямо в здании редакции целая толпа кипящих от ярости и обезумевших представителей других газет. Общее сумасшествие стало свершившимся фактом.

Но почти одновременно с этим похожие ситуации возникли и в других странах, в тех, где так называемая просвещенная демократия с ее свободой слова и мнений сияла ярче, чем солнце. В Западной Германии секретарь редакции впал в исступление и разбил редакционные компьютеры на общую сумму в одиннадцать миллионов немецких марок, между редакциями различных газет Гамбурга и Бонна начались уличные сражения, а известный биржевой аналитик размозжил череп типографу, принадлежавшему группе повстанцев газеты Frankfurter Allgemaine. Во Франции редактора международного отдела газеты Le Monde увезли в больницу после того, как его собственный секретарь вылил ему на голову целую бутылку экстракта лапизы, поднялся такой шум, что чуть не началась вторая французская революция, повезло только, что у сотрудников завода Renault на той неделе был общий отпуск. Даже вблизи Северного полюса, в той стране, где почти никто не имел ни малейшего представления о дождевых лесах, один из журналистов стал пироманом и поджег три здания, принадлежавших крупнейшим газетам, после состоявшейся чуть ранее чудовищной пьяной драки в ночном клубе, где собирались представители прессы.

Это был очень вредный вирус. После того как он наконец выдохся, от него остались следы, убрать которые можно было только с помощью асбестовых перчаток. Редакционные линии и политические симпатии перевернулись с ног на голову и так причудливо смешались, что уже никто не понимал, кто кого поддерживает. Правительства внезапно лишились своих рупоров, министры зажали себе рты, опасаясь сказать хоть что-нибудь прессе, которой, возможно, управляет сам Дьявол. Местом встречи в Париже был выбран «Музей человека». Было пятнадцатое сентября, одиннадцать часов дня. Акции loco lobo успешно состоялись, все четверо собрались вместе. Они не смотрели друг на друга, бродя по залам музея, лишь иногда переглядывались и обменивались улыбками. Возле знаменитого хрустального черепа, выставленного на площадке лестницы, Орландо сказал Мино:

– Сеньор Волшебник, ваш магический порошок, попадая к сумасшедшим, приобретает весьма опасную силу.

– Да, amigo. Просто чудо какое-то, – Мино внимательно изучал линии своей ладони. – И все же это так просто.

– Слишком просто, – кивнул Орландо. – Я начинаю скучать по забою свиней. Умирая, те, по крайней мере, дрыгались.

Каждый из них жил в своем отеле. По вечерам они ужинали вместе в ресторане «Жульен» на рю дю Фобур Сен-Дени. Шепотом они подробно обсуждали свои акции. Придраться, по большому счету, было не к чему. Они по-прежнему считались духами. Никаких свидетельств, кроме внешности старого доктора Йозефа Мангалы, сыгранного Орландо, ни у кого не было.

Появились сомнения и в том, что мистический мальчик из бедной страны в Латинской Америке Мино Ахиллес Португеза и Карлос Ибаньез были одним и тем же лицом, к тому же никаких доказательств связи Ибаньеза с группировкой «Марипоса» также не было. Газеты приводили крайне противоречивые сведения, точными были только факты о скоропостижной кончине некоторых промышленных гигантов и мультимиллионеров.

– Мино Ахиллес Португеза, – сказала Ховина, набив рот салатом из морепродуктов. – Так вот как тебя зовут на самом деле?

Газеты так много писали на эту тему, что Ховина и Ильдебранда тоже начали любопытствовать.

Мино пожал плечами.

– Да, – сказал он.

Это было совершенно неважно. Его могли звать Президентом Пинго или Таркентарком.

Picadoras juntas. Через полторы недели в Париж съезжалось все руководство концерна «BULLBURGER». Сорок четыре человека, как сказал Орландо, уже неделю находились в Париже и наслаждались своим пребыванием на полную катушку. Орландо удалось не только добыть точную информацию о конгрессе и месте его проведения, но и войти в самые рафинированные круги ночной жизни этого знаменитого города. Его гидом и проводником была прекрасная богиня из Андорры Мерседес Паленкес, которую Орландо, поклявшись всеми небесными святыми, обещал взять с собой в деревню в джунглях, где они поселятся, когда придет время.

– Отель «Виктор Гюго», 10-й округ. Концерн «BULLBURGER» забронировал 44 отдельных номера на пятом и шестом этажах. Скоро бедные бычки в пампасах лишатся своих папиков, – Орландо отхлебнул красного вина из бокала.

– Какой бабочке будет отведена эта честь? – спросила Ильдебранда.

– Морфо, – твердо сказал Орландо. – Все акции picaduras juntas будут проходить под знаком морфо.

Мино молчал. Он был далеко. На другой стороне океана. Где-то там, в зеленых прекрасных джунглях, вырастет их маленькая деревня. Скоро. Совсем скоро Мария Эстрелла будет свободна. Скоро они смогут спрятать свои ядовитые стрелы. Они выиграют эту битву. Мировое безумие обречено.

Ильдебранда заказала номер в отеле «Виктор Гюго» на ночь с 27 на 28 сентября. Вечером 27 сентября все четверо собрались в ее номере, чтобы отточить последние детали. Они были так разодеты, что с трудом узнавали друг друга. У каждого из них был универсальный ключ от номеров на пятом и шестом этажах. Ловкость рук Мино и случайные столкновения с некоторыми из сотрудников отеля – и они без проблем заполучили подобный инструмент. Они поделили между собой сорок четыре листа с изображением бабочки морфо.

В половине пятого утра они вышли на дело.

В половине десятого о катастрофе запищали три миллиона телексов по всему миру: группировка «Марипоса» снова атаковала, на этот раз в Париже. Влиятельный концерн по производству гамбургеров «BULLBURGER» полностью уничтожен. Шесть североамериканских руководителей высшего звена, а также тридцать восемь руководителей региональных подразделений стали жертвами яда асколсины.

Быки в пампасах заревели от радости, обретя свободу, и этот рев разлетелся по всему миру.

Зеленая радость Матери Гайи сквозила повсюду: недвижимый гранитный блок на вершине Анд обрушился, обнажив широкую улыбку горы, головастики в болотах выделывали фантастические танцевальные па, а одинокий полярный лис, переходя через застывший ручей, облизал свои замерзшие лапы и вдруг понял, где ему отыскать спутницу жизни.