Он еще приходил в себя от потрясения, когда в дверь кабинета поскреблась Таньма. Далгет вышел к ней, отсутствовал меньше минуты и сразу вернулся. Темнее ночи, мрачный.

А спустя совсем короткое время Таньма привела ту девицу. Саха хотел немедленно уйти, но Далгет бросил ему:

- Останься.

Пришлось подчиниться. Саха ушел вглубь кабинета и оттуда смотрел, как девушка вошла. Видела, что он здесь, не могла не видеть, но даже не взглянула в его сторону. Он мысленно чертыхнулся и стал ждать, что она теперь запоет.

А ДалгетХан предложил ей сесть и начал:

- Как я понимаю, Наиля, обряд не был завершен?

Не был завершен?! Саха замер, превратившись в слух. А девица покачала головой и уставилась на Далгета с какой-то инфантильной кукольной улыбкой.

- Обряд? Нет. Никакого обряда не было.

На мгновение воцарилось тяжелое молчание. Потом Далгет провел рукой по волосам и спросил:

- Но как же в таком случае вам удалось...

- Ах, это... - она снова улыбнулась. - Ничего особенного. Просто у вашего брата оказался очень крепкий организм. Вот и все.

Слова звенели в воздухе.

Вот и все. Вот и все. Все.

Значит, он свободен? Свободен. Но... Это было как-то неправильно. Он ощущал, как в груди начинает расти колючий ком. Это ведь долг, да? То, что он сейчас ощущает, это долг? Но Умрановы не оставляют за собой долгов, и с этим надо было что-то делать.

- Мы заплатим вам, - сказал Саха, прочищая горло, и шагнул вперед.

И тут она наконец взглянула на него.

Наверное, он всматривался слишком пристально, но Саха мог поклясться, что видел, как встает зеркальная стена в ее глазах. В этих круглых, темных как вишенки, глазах, влажно блестящих и вечно полных какого-то щенячьего восторга и обожания. Того, что он всегда считал розовыми соплями. Чувствовал себя по-идиотски и терпеть не мог, когда она на него пялилась.

А тут его словно отрезало, и сразу защемило сердце, как будто из него с кровью потянулась какая-то нить. В какой-то момент вдруг захотелось отыграть все обратно, но слова уже были сказаны, и все это повисло в воздухе.

- Спасибо, не нужно, что вы, - проговорила она все с той же инфантильной улыбкой. - Господин Умранов уже выплатил мне всю компенсацию по контракту. Этого более чем достаточно.

Потом повернулась к Далгету:

- Я могу просить вас уделить мне несколько минут наедине?

Какого черта? Он что здесь, никто? Речь о нем, вообще-то! Саха подался вперед, но прежде, чем он успел что-то возразить, Далгет вскинул руку, приказывая ему молчать.

А ей кивнул:

- Да, конечно. Одну минуту, подождите меня здесь, я сейчас вернусь.

И после резко встал, подошел к нему, бесцеремонно подхватив за локоть, и потянул к выходу. Это было оскорбительно. Еще бы вывел его за ухо! Как только они оказались за дверью, Саха стряхнул с себя его руку:

- В чем дело?

Далгет молча смотрел на него, потом проговорил:

- Она спасла тебе жизнь, ты понимаешь это?

И тут Саху прорвало.

- Вы все сговорились, да? Лера придумала, чтобы подсунуть мне свою подружку?! Ловко! Сначала эта Наиля торчит здесь, потом ее двоюродная сестра, твоя бывшая невеста Нарьям, кстати, ловит меня сетью и чем-то усыпляет, а потом я чудесным образом оказываюсь с этой девицей там. Обалдеть! Но замысел удался не до конца, и у нее не получилось консумировать брак? Но это ничего! Ведь теперь можно давить мне на совесть!

Он сам не слышал, что кричал. Саха был ужасно зол, и в нем говорила дикая обида за все, за то, что его использовали. А сейчас эта девица строила из себя...

- Сеть, говоришь? - спросил Далгет, словно не слышал всего остального.

- Да, сеть, - Саха осекся, запал злости как-то разом испарился.

Глава рода смерил его странным взглядом, отвернулся в сторону и сказал:

- Когда я тебя нашел, никакой сети на тебе не было. Зато ты был весь исколот и изрезан, как будто на тебя напал целый отряд. Магические мечи, как ты знаешь, шансов на выживание не оставляют. Провести обряд - была единственная возможность спасти тебя. Девушка согласилась, и как она смогла сделать это без обряда - для меня загадка.

- О чем ты сейчас? - невольно сглотнул Саха, отказываясь осмысливать.

- О том, что Нарьям нашли там же, неподалеку. Она была вся растерзана, как наша мать когда-то. Но, в отличие от нашей матери, на ней осталась Матри. Это позволило мужу Нарьям вытащить ее с того света.

Далгет шумно выдохнул и сделал паузу. Продолжил уже другим тоном.

- Янтарный уже забрал ее. Синие запросили право на независимое расследование. Такар тоже.

Истинное положение дел обрисовывалось постепенно. И оно оказалась ужасным. Настолько ужасным, что Саха готов был сожрать свой хвост от стыда и досады.

- Я... облажался, да? - задохнулся он, сжимая кулаки. 

Потом вскинул голову:

- Брат, я не знал. Прости!

- Прощенья ты будешь просить не у меня, - холодно проговорил Далгет.

Хотелось зажмуриться, он ведь уже начал догадываться...

- Да. Я понимаю, - начал Саха. - Но не сейчас. Сейчас мне надо попасть на это место. Это срочно! Я постараюсь найти следы.

И вдруг затих, отворачиваясь к стене. Зарылся рукой в светлые волосы.

- Я снова подвел тебя, брат. Клянусь, я найду того, кто это сделал, и поквитаюсь за все.

Далгет устало потер переносицу и проговорил:

- Хорошо, иди. Я, так и быть, ничего пока не скажу Лере. Сам будешь потом объясняться.

- Спасибо, брат. И... - Саха покосился на дверь. - Ты...

- Я решу этот вопрос. 

- Брат, я... 

- Иди.

***

Все это время Наиля сидела в кабинете и всеми силами сдерживалась, чтобы не зареветь. Кляла себя, ругала последними словами. Какая же она дура! Ведь знала же, что ей ничего не светит, как можно было так...

Но о том, что ей каким-то чудом удалось спасти Саху, она не жалела. Пусть живет и будет счастлив. С кем-нибудь другим. А она...

Дверь кабинета неожиданно открылась, вернулся ДалгетХан Умранов. Один. Замер на мгновение на пороге, плотно притворив за собой дверь. Потом прошел к столу, сел, сложил руки.

- Слушаю вас, Наиля. О чем вы хотели говорить со мной?

Она посмотрела на него и проговорила:

- Я понимаю, что моя просьба может показаться вам некорректной. И я бы не хотела показаться неблагодарной... - трудно было не показать своего истинного состояния, голос начинал предательски дрожать. - Но мне нужно уйти, исчезнуть. Прямо сейчас.