Проскользнуть мимо журналистов, как всегда толпившихся у ворот жандармерии, оказалось легче, чем отвертеться от повышенного внимания коллег. Новость о ночном нападении на нее уже облетела казармы.

Больше всего хлопот возникло с полковником Жианом. Он был одновременно обеспокоен и разгневан из-за того, что кто-то посмел напасть на его подчиненную. Помимо этого, полковник все еще метал громы и молнии, потому что ему не доложили о событии той же ночью, а дождались утра. Лудивина не пожелала временно переехать в казармы, а от охраны, которую Жиан предложил выставить у нее в подъезде, категорически отказалась. В конце концов они пришли к соглашению: Бенжамен временно поживет у нее в гостиной. У остальных членов группы «666» были семьи, которые нельзя было оставить без присмотра после ночного происшествия. Жиан некоторое время рассматривал возможность отказаться от всех текущих расследований, чтобы защитить свою команду, но быстро отмел эту идею. Каждый продолжит заниматься своим делом и будет присматривать за своими близкими и коллегами, а он свяжется с районными полицейскими участками и попросит усилить патрули у домов тех жандармов, кто живет в городе, то есть четверых из группы. Жандармерия не собирается отступать перед первым встречным психопатом, даже если бы он совершил нападение на одного из ее офицеров. Нет – тем более что он это уже совершил. Теперь Жиан хотел, чтобы половина наличного состава Отдела расследований работала в полном объеме на группу «666».

Совещание, назначенное на утро, перенесли на следующий день, и Лудивина направилась прямиком в свой кабинет. Дорога заняла у нее минут двадцать – пришлось выслушивать слова поддержки от каждого встречного.

Сеньон молча заключил ее в объятия, и Лудивина не пыталась отстраниться – от него она готова была принять любое проявление сочувствия. Больше того – ей сразу стало лучше.

Гильем, когда она вошла, вертел в пальцах электронную сигарету, закинув ноги на стол.

– Мне кажется, я успел тебя более-менее хорошо узнать, поэтому можешь не сомневаться: мое безучастное поведение – это вовсе не равнодушие к тому, что ты пережила ночью, а прямо-таки наоборот. Но я стану упорно делать вид, будто ничего не случилось, поскольку уверен, что именно такое мое поведение тебя устроит. Угадал? Так что я буду говорить с тобой только о работе. И если у тебя есть что обсудить, я всегда к твоим услугам. О’кей?

Лудивина ограничилась одобрительным жестом в виде поднятого большого пальца и рухнула на стул. Полдень еще не наступил, а она уже выдохлась.

Но странное дело – чувствовала она себя все же не настолько плохо, как можно было ожидать. Воспоминания о нападении оставались смутными. Конечно, она еще не до конца оправилась, время от времени ее пробирала беспричинная дрожь, вдруг начинало тянуть под ложечкой, но фаза шока и прострации миновала. Одна-единственная сильная эмоция заставила ее быстро взять себя в руки – гнев.

Ярость, оттого что он застал меня врасплох и лишил возможности сопротивляться.

Эта эмоция заслонила собой все остальные, чтобы не мешали ей перейти к активным действиям. И отомстить. Свести счеты.

А что потом?

Лудивина предпочитала об этом не думать. Пока она может держать себя в руках и работать, ее не интересует, что с ней будет потом.

Она позвонила Себастьену Вассеру в версальское РУСП разузнать о мертвой паре из леса Сен-Жермен-ан-Лэ.

– С установлением личностей проблем не возникло, – сообщил полицейский. – Это Фредерик Никло и Альбана Покетон, двадцати девяти и двадцати семи лет. В Институте судебно-медицинской экспертизы в Гарше обыскали их одежду, в карманах у обоих обнаружились документы.

– Когда проведут вскрытие?

– Судмедэксперты там сейчас загружены по уши, так что, думаю, не раньше понедельника.

– Сообщите мне сразу о результатах токсикологического анализа, хорошо?

– Вы считаете, причина смерти найдется у них в крови?

– Боюсь, что нет. Но если там будет какой-то сюрприз, сразу мне скажите.

– Тогда я скрещу пальцы на удачу. Наши влюбленные исчезли пять дней назад – это как минимум. Коллеги из Понтуаза приняли заявление от родителей девушки – они два дня не могли связаться ни с дочерью, ни с ее парнем, при том что их машина стояла на месте возле дома, а собака была заперта на кухне. Родители забеспокоились, потому что вот так пропадать без предупреждения не в их духе, и обратились в полицию. Оказалось, что Фредерик и Альбана начиная с субботы не появлялись и на работе – он в тот день пропустил свою смену в «Декатлоне»[58], а она вечером не явилась в кафе, где работала официанткой. В последний раз их видели друзья, семейная пара, в четверг вечером. На следующий день у обоих пропавших был выходной, так что никто не знает, когда именно их похитили – в пятницу или в субботу.

– Какая у них собака?

– Не знаю, этого нет в БДРПВ[59].

– Вам известно о них что-нибудь еще? Они занимались спортом или какой-нибудь совместной деятельностью?

– Дайте мне немного времени. Пока могу сказать только, что их нет в полицейской базе данных – правонарушений они не совершали. Мои коллеги сейчас едут к родителям сообщить о смерти, а я поеду осмотрюсь у них в доме. Пара жила в Эннери, это глухая деревня в Валь-д’Уазе. Насчет собаки потом вам позвоню. Конечно, если это питбуль, вероятность того, что пару похитили из дома, стремится к нулю.

– Я тоже попытаюсь найти информацию о месте проживания – на отшибе или нет, насколько близко от шоссе, есть ли сигнализация…

– Не беспокойтесь, я и сам из педантов. Перешлю вам копию всех своих записей.

Лудивина поблагодарила полицейского и включила компьютер, скользнув взглядом по списку персонала клиники Святого Мартина Тертрского, который ей удалось добыть у дежурного на выходе из заведения. Список она отдавала Гильему, чтобы занес все фамилии в аналитическую программу, и он уже выполнил свою работу. В электронной почте нашлись письма с новостями по расследованиям стрельбы в поезде и атаки в торговом центре. Все это она тоже переслала Гильему, а себе сделала распечатку и взялась за чтение материалов по любителю серной кислоты. Нужно было побольше о нем узнать и разобраться, есть ли связь между этим и другими преступлениями или речь идет о независимом психопате, то есть о совпадении.

За два часа Лудивина прочитала несколько десятков страниц свидетельских показаний, зажав в зубах карандаш, чтобы не кусать губы от нервного напряжения. Она настолько погрузилась в работу, что Сеньону пришлось помахать рукой у нее перед носом, чтобы обратить на себя внимание. Плечом он прижимал к уху трубку телефона.

– Профессор Кольсон тебя спрашивает. Ответишь?