Ян, и в этой простоте гораздо больше искренности, чем во всех, слышанных мной до этого, признаниях. — И ты можешь злиться, огрызаться и отбрыкиваться сколько угодно — не изменится ровным счётом ничего. Алис, — лёгкий поцелуй касается скулы, и я поднимаю глаза, — ты станешь моей женой?

Паника. Та самая, которая путает мысли, скручивает нервы и трясёт руки.

— Женой? — хриплым, откровенно сипящим голосом переспрашиваю я.

— Женой, — с улыбкой повторяет он запретное слово и, чуть отклонившись назад, достаёт угольно-чёрную квадратную коробку с замысловатым золотым вензелем.

Глухой щелчок. Кольцо. Хотя это — слишком простое слово для того, что предстаёт моим глазам. Широкий золотой обод действительно широкий, но не в этом суть — на всей его поверхности искусно расположен дракон. Самый настоящий дракон! И я не могу оторвать глаз от чешуйчатого тела, наполовину вросшего внутрь, от раскрывающихся крыльев и усыпанных сверкающей крошкой перепонок. От идеальной морды, настолько маленькой, что у меня не получается даже просто представить кто мог такое сделать.

И при всём при этом на руке это чудо ювелирного искусства вряд ли будет выглядеть вульгарно. Не тогда, когда его дарит именно Ян.

— Соглашайся и оно станет твоим, — искушающий шёпот на ухо заставляет вскинуться.

— По-твоему это аргумент? — Как бы возмущение, да, но именно после его слов желание примерить кольцо становится практически нестерпимым.

— Не хуже любого другого, — улыбнувшись, Ян достаёт его из коробки. — Ты же понимаешь, что второго такого не существует?

— То есть ты предлагаешь выйти за тебя только из-за кольца? — с трудом сдерживаясь от желания спрятать загребущие руки за спину, поднимаю я взгляд.

Да, счастливый. Да, сияющий. В котором сейчас не одно — все десять тысяч «да», но сдаваться так просто?..

Может, я бы и сдалась, если бы Ян стоял передо мной нервный и напряжённо ожидающий ответа, но об этом говорить не приходится. Потому что он точно знает мои реакции на все свои вопросы. Знает, каким станет мой положительный ответ. И знает, что мне важно дать его самой.

Даже если перед этим Яну придётся ответить на миллион моих вопросов.

— Потому что ты меня любишь, но это ведь слишком просто, да, девочка моя? — Поднявшись на ноги, Ян не опускается на колено, но отстраняется, держа мою правую ладонь в своих. — Тогда я попрошу по-другому…

Темнота и зажжённые свечи только придают атмосферности происходящему. Сколько раз я видела, как здесь делают предложение? Дважды? Трижды? Всегда с цветами, шариками, кучей выпрыгивающих из тёмного угла друзей и шумными поздравлениями. И всё это в тот миг, когда больше всего на свете хочется остаться наедине с тем, кому ты вручаешь свою жизнь.

И я улыбалась, дарила памятные подарки от «Саркани», поздравляла и хлопала, где-то в глубине души желая совсем другого. Того, что происходило здесь и сейчас.

Моё замершее дыхание, неверие и остановившееся сердце в ответ на его, впервые настолько серьёзный, взгляд.

— Покупая дом, я всегда видел в нём только тебя, но ни одной мечте так и не удалось превзойти реальность. И я больше не отпущу тебя, Алис. Единственную, любимую и только мою девочку! — Моя свободная рука хватается за горло, а глаза широко распахиваются. — Я знаю, что ты боишься, что не веришь, поэтому не прошу стать моей женой… — В смысле не просит?! Вскинувшееся возмущение перекрывает даже шок. — Я попрошу о другом — гораздо более важном и более страшном. — От его любящей улыбки останавливается даже время. — Я попрошу тебя стать моей свободой…

Эпилог

Хлопок двери. Шаги. Поцелуй в висок.

И мои леденеющие пальцы, на которые я натягиваю свитер в попытке согреть. Вот только нервы не греются.

— Привет, как ты?

Вместо слов я обнимаю Яна за талию, прижимаясь к горячему боку.

— Ты дрожишь, — отстранившись, он обеспокоенно вглядывается в мое лицо. — У тебя температура?

— Небольшая. — Моя улыбка его не успокаивает, и я преувеличенно бодро поднимаюсь с дивана. — Хочешь чая?

— Хочу, чтобы завтра ты вызвала врача, — обречённо покачав головой, Ян встаёт следом, садясь на барный стул.

— На тридцать семь и два? — Занять руки оказывается хорошей идеей и, когда ставлю перед ним огромную кружку с медведем, я почти спокойна.

— Надо было самому тебя свозить, — вздохнув, он делает первый глоток почти кипятка.

Сколько прошло времени с того вечера, когда он кормил меня тостами? Почти год. Перестала ли я ему удивляться? Если бы! Когда-то давно, почти в прошлой жизни, я переживала, что мне может стать скучно с любимым мужчиной. Теперь же я боюсь, что ему станет скучно со мной.

Хотя…

— Можем съездить, но не завтра, — прикусив нижнюю губу, я пытаюсь сдержать улыбку. — Недели через две, чтобы наверняка.

— А что через две недели?

— Ничего, самая обычная среда.

Веду себя как идиотка, но как же волнительно!

— Тогда почему не завтра? — Не услышав ничего в ответ, Ян поднимает глаза от рисунка на моей футболке. А что я, я ничего. Из-за широкой, но всё же немного нервной улыбки, мне даже говорить сложно. — Алиса?

— М-м? — в ответ на его насмешливо приподнятую бровь.

— Ты в курсе, что улыбаешься? — Улыбка почти достигает ушей, хотя мне искренне казалось, что это физически невозможно. — Без причины?

Коротко мотнув головой, я со счастливым интересом смотрю, как крутятся шестерёнки в голове обычно быстро соображающего Яна. Обычно — да, но сегодня процессор подвисает, пока его взгляд не возвращается на нарисованную на футболке абстракцию. Где-то в районе живота.

— Ты?.. — Дёрнув подбородком, Ян встаёт и подходит ко мне. Растерянно, неверяще. — Девочка моя, ты…

Меньше всего я ожидала, что его настолько переклинит. Решив помочь, или добить окончательно, моя ладонь берёт его руку и прижимает к плоскому ещё животу.

— Ты шутишь! — Выдыхает он, кажется, даже не дыша.

— Ты кого хочешь, мальчика или девочку? — мягкая улыбка касается моих губ.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — отчаянный, но искренний шёпот того, кто перехватывает