— Э-э…— начал Петцер, но подполковник не дал ему договорить.

— Ваш секрет — это секрет Полишинеля. Да, мы прекрасно осведомлены о вашей организации. Я имею в виду всю вашу организацию. Мы не мешаем вам и иногда даже поддерживаем, по возможности незаметно. Иногда. Есть умные люди, которые понимают, что уничтожение мозгов — это идиотизм. Пусть живут, пусть учатся, пусть овладевают новыми знаниями, пусть просто поглядят на мир наконец. Пока это приходится делать исподтишка. Но скоро это чучело, вообразившее себя великим диктатором, подохнет, и те люди смогут побороться за власть, и они придут к власти, я не сомневаюсь. Вот тогда этот поток мозгов повернет в обратную сторону… Так-то, доктор!

— Март, — сказал Петцер, — у тебя тут можно курить?

— Можно, — ответил Март.

Петцер закурил, глубоко затянулся и откинулся на спинку дивана.

— Да не переживайте так, доктор, — произнес подполковник.

— Конечно, — сказал Петцер. — Просто трудно сразу привыкнуть к мысли, что ты был лишь перчаткой на чьей-то руке.

— А кто не перчатка? — спросил подполковник. — Никто про себя всего не знает. Канцлер — так тот перчатка сразу на десятке рук. Ладно, заболтались мы, а надо торопиться. Значит, так: я хоть и из отдела по борьбе с терроризмом, но и прочие интересы нашего управления для меня священны. Поэтому я очень надеюсь, что информация обо всем этом в третьи руки не попадет, а тем более за границу. С вас, мэтр, я никакой подписки не беру, ерунда все это, но знайте — судьба доктора и в ваших руках тоже. Я на вас надеюсь.

— Но вдруг…— начал было Март, но подполковник перебил его.

— Никаких «вдруг» не должно быть. Никаких. Вы меня поняли?

— Хорошо, — сказал Март. — Счастливо тебе, Лео. Отдохнешь хоть там как следует. Не расстраивайся.

— Постараюсь, — кивнул Петцер.

— Сударь, — повернулся подполковник к Марту, — пусть с вами побудет мой человек. Пока оцепление, то, се… Не надо нам всяких их случайностей, правда?

Он подошел к двери, открыл ее, крикнул:

— Мильх!

Появился один из его парней — тот, что помоложе.

— Рекомендую, — сказал подполковник. — Август Мильх — Март Траян. — Август, ты отвечаешь за безопасность господина Траяна. До конца, понял? Армию сюда не пускать. При необходимости — связь непосредственно с управлением. Короче — форма ноль. Выполняйте.

— Есть, — очень серьезно ответил Август Мильх.

За эти четыре дня, которые они прожили под одной крышей, Март по-своему привязался к своему телохранителю. Даже не совсем телохранителю… Дело в том, что Март знал, что такое «форма ноль». Это означало, что объект охраны ни при каких обстоятельствах не должен был попасть в руки противника. Его следовало защищать до предпоследнего патрона… Своеобразная их дружба началась с того, что Мильх выдал Марту под расписку пистолет и объяснил, как им пользоваться. Потом оказалось, что он неплохо играет в шахматы. Действительно, он играл очень точно и грамотно, но с истинно немецкой аккуратностью и вследствие этого — весьма предсказуемо. Проиграв десяток партий, Март подобрал к сопернику ключик и теперь чаще выигрывал. Когда они вконец одуревали от шахмат, Мильх развлекал Марта разными историями из жизни отдела по борьбе с терроризмом, а Март рассказывал всякие безопасные сплетни из богемной жизни. На ночь Март глушил себя лошадиными дозами феназепама — пригодился. Это помогало. На пятый день военное положение было снято. Приехал подполковник и снял Мильха с поста. Они распрощались с Мартом очень тепло и выразили надежду встретиться вновь, но при иных обстоятельствах. Подполковник привез Марту свежие столичные газеты. Во всех было одинаковое сообщение: «В ночь с 6 на 7 августа террористическая группа „Белая лига“ совершила новое бессмысленное злодеяние. На этот раз своим объектом они избрали частную психиатрическую лечебницу „Горячие камни“ на востоке страны. Мощным взрывом и последующим пожаром здание полностью разрушено. Из-под развалин извлечены останки сорока трех человек — пациентов и обслуживающего персонала. Еще двенадцать человек числятся пропавшими без вести. Силами местной полиции и сотрудников смежных служб террористы были ликвидированы. В числе убитых оказался и Артур Демерг по кличке Шерхан, один из главарей „Белой лиги“. В перестрелке погибли четверо полицейских, еще один тяжело ранен. В ходе операции с привлечением войск было обезврежено еще более тридцати террористов. Как заявили руководители операции, это крупнейший успех за последние годы. Население может спать спокойно — его безопасность в надежных руках».

— Вашего друга прооперировали, — сказал подполковник. — Но подробностей не знаю.

— А Леопольд?

— Что с ним сделается… Ест, спит, читает, телевизор смотрит.

Как вам заметка?

— Ничего себе.

— Думаю, такая интерпретация фактов в интересах всех, — усмехнулся подполковник.

— Всех, кроме фактов, — уточнил Март.

— Естественно, — кивнул подполковник. — В любом деле должна быть пострадавшая сторона. Они посмеялись.

— Если что-нибудь возникнет, — сказал подполковник, — вот мой телефон.

Он протянул Марту визитную карточку. Под Зевсовым орлом с перунами в когтях — гербом Управления — готической вязью изображено было: «Хенрик Е. Хаппа, тел. 6-343-980».

— А что такое "Е"? — спросил Март.

— Это тайна, покрытая мраком, — ухмыльнулся подполковник. — Никто не знает, что это такое. Свидетелей нет, и документов не осталось. Подозреваю, что Енох.

Они опять посмеялись.

— Послушайте, Хенрик, — неожиданно для себя спросил Март. — Вот вы-то сами понимаете, что происходит? Террористы — и армия? Бред ведь какой-то…

— Это же просто, — пожал плечами подполковник. — Армия зажирела без войн, теряет авторитет в глазах Канцлера, тут сколько-то лет назад вообще крамола началась в высших кругах — зачем, мол, нам такая огромная армия? А ведь армию сокращать — это же господам генералам под зад коленкой. Вот они и лезут из кожи — доказывают, что они совершенно необходимы. Я примеров приводить не буду, но вещи они временами творят наигрязнейшие. Одной рукой поджигают, другой гасят. Наше Управление в какой-то мере их сдерживает, вот они и делают нам маленькие пакости: в суп плюнут, окошко разобьют — вы меня понимаете? Все для того, чтобы у Канцлера создать впечатление, что мы ни черта не делаем, а если и делаем что-то, так из галоши не вылезаем. Террористов, мол, каких-то — и то не могут извести, то ли дело мы: целый уезд обезлюдили, да и по сей день проволокой огораживаем. Армия, что еще скажешь… Вы долго здесь пробудете еще?

— Думаю завтра уехать.

— Будьте осторожнее. — Подполковник пожал Марту руку, потом усмехнулся: — Что же вы девушкой своей не поинтересуетесь? У меня хорошие вести, я все жду, чтобы вам сказать, а вы…