«А может, это аисты? Или журавли? Нет, вроде бы аисты белые, а эти птицы – сероватые». Арина так никогда и не уяснила разницу между этими тремя видами. Но кто бы ни были эти птицы, а пейзаж они дополняли великолепно, и Арина не заметила, как машины впереди нее тронулись. Очнулась от завораживающего зрелища тогда, когда сзади нервно засигналили.

Придя на работу, она сразу же набрала телефон Казанцевой, та не ответила, а потом Арина закрутилась и забыла о своем намерении. Сначала к ней прибежала Жанна. Она сообщила, что Сергея действительно выпустили, но дали понять, что его пребывание в Швейцарии нежелательно. Она ехала в аэропорт провожать Волоченкова. Вид у Жанны был и радостный, и несчастный одновременно. Почему радостный – это было понятно, а вот несчастный… Видимо, Жанна прочитала вопрос во взгляде Арины.

– Только ни о чем меня не спрашивайте, – попросила она. – Все равно я не могу сейчас уехать. Вы забыли? Завтра празднуем десятилетие комиссии. Вот проведу мероприятие и буду решать. Ой, чуть не забыла. Вы получили мое сообщение?

– Это о том, что ужин будет не в ресторане «Вье Буа», а в Пранжэне?

– Да. Представляете, подложили нам… Господи, как это говорят? Кролика, что ли?

– Вы хотите сказать, подложили нам свинью?

– Конечно! По-французски же говорят: «…lapin», вот у меня и вертится этот кролик. Скоро с ума сойду, это точно.

– Вы скоро будете говорить, как моя дочь, – рассмеялась Арина. – Она постоянно все коверкает. Пора в Москву ехать, а то русский забудете.

Арина тут же пожалела о своих словах. Жанна смутилась и отвела глаза.

– Так кто нам чего подложил? – Арина попыталась вывести Жанну из задумчивости.

– Ах да. Ресторан «Вье Буа» такую выставил цену за меню, что даже Батлер взвился. Первый раз видела, как он потерял хладнокровие. Заявил, что такие цены – это наглость. Пришлось мне срочно искать какой-то другой вариант. Пранжэн – это, конечно, далековато, но зато там прекрасный парк и открытая терраса. Сейчас жарко, там будет даже лучше. Мы решили так: ужинаем в Пранжэне, а потом поедем в ООН. Представляете, Кун Сяолинь договорился с труппой из Китая дать специально для нас концерт. Сычуаньский театр оперы и балета. Очень известная труппа, я о них много слышала. Они гастролируют в Женеве и после основного концерта в городе выступят для нас. Не в главном зале, а рядом, знаете, где всегда проходят небольшие концерты. Там же, на третьем этаже, будет накрыт стол с напитками. Это уж Батлер расстарался. Он этот коктейль за свой счет организует.

Жанна была возбуждена. Она не говорила, а тараторила. Во всем ее поведении чувствовалась нервозность, даже взвинченность. Она ушла, а Арина некоторое время сидела в задумчивости. Ее удивило поведение Жанны, а главное, поразило то, что она не знает, едет ли в Москву. После приезда Сергея, когда, казалось бы, все выяснилось, после стольких дней волнений, пока он был в тюрьме, и вдруг такое. Она, видите ли, будет решать. Чего же решать, когда все ясно. Он любит Жанну, и та его любит. Неужели она откажется от него? Может, за этим что-то стоит? Но что? Последние дни Арине казалось, что она упускает из виду какие-то важные вещи. И это касалось не отношений между Жанной и Сергеем, а того, что произошло в комиссии. Виновные найдены, главный организатор преступления выявлен, вроде бы можно успокоиться. Но ей это не удавалось.

Ее размышления прервал звонок. Это был Боннар. Он предложил встретиться в ресторане «Реле де Шамбези», находившемся недалеко от ООН. Это был очень приличный ресторан, с хорошей кухней, но довольно дорогой. Почувствовав, что Арина колеблется, Боннар заявил, что он хочет пригласить ее в хорошее заведение, и на сей раз платить будет он. «Понял, что последний раз обидел меня, и хочет загладить вину», – решила Арина.

Перед тем как идти на встречу, она решила заглянуть к Батлеру. Ей надо было переговорить с ним. Она хотела добиться от него допуска к архивам, к оригиналам претензий. В приемной начальника комиссии толпился народ. Выстроилась целая очередь. Пока она колебалась – успеет или нет, – из кабинета Батлера вышел Чоудхури. Увидев Арину, он подошел к ней.

– Добрый день, миссис Родионова. Ну что, как у вас со временем? Может быть, пообедаем вместе, и вы мне наконец расскажете о вашей поездке?

– Здравствуйте, мистер Чоудхури. Я бы с удовольствием, но, к сожалению, сегодня не получится. Я уже договорилась о встрече. Мне так неудобно, все не удается с вами встретиться. Но завтра обязательно зайду.

– Вы идете в кафетерий? Хотя бы по дороге поговорим немного.

– К сожалению, нет. Я иду в ресторан «Реле де Шамбези». Это совсем в другую сторону.

– Да, знаю, достойное место. Ну что же, жаль, но ничего не поделаешь. Буду надеяться, что вы найдете время ко мне заглянуть. Приятного аппетита.

Арине показалось, что Чоудхури немного обиделся на нее. Она решила не откладывать на завтра, а сегодня же после обеда непременно зайти к нему. В ресторан Арина пошла пешком: погода была великолепная, а до встречи у нее оставалось еще как раз двадцать минут. Перед рестораном, на террасе, отгороженной от дороги кадками с цветами, были накрыты столики. Большинство предпочитало обедать здесь, а не внутри. Лицо одного человека, сидевшего за столом на террасе, показалось ей знакомым. Это было неудивительно. Ресторан находился в стратегически выгодном месте: вблизи многочисленных международных организаций и представительств. Официант повел ее внутрь, где уже сидел Боннар.

Ресторан был очень небольшой, но уютный. В зале, где стояло всего пять столиков, они были одни.

– Вы не возражаете, если мы будем обедать здесь? – поприветствовав ее, спросил Боннар. – Сможем поговорить, а то на улице шумно, да и чужие уши нам ни к чему.

Арина, естественно, не возражала. Боннар был в прекрасном расположении духа и прямо излучал довольство собой и всем миром. Как ни странно, таким прокурор нравился Арине еще меньше, чем когда бывал недоволен и раздражен чем-то. Уж слишком напоминал он тогда тот тип жизнерадостных и легковесных французских мужчин, для которых у тех же французов есть очень хорошее определение – бонвиван. Такие мужчины были ей всегда малосимпатичны. А Боннар, по-своему истолковав ее не очень довольный вид, изо всех сил старался развлечь Арину. Спросил, знает ли она, что у «Реле де Шамбези» тот же владелец, что и у одного из самых шикарных женевских ресторанов – «Шатовье»[32], куда столики надо заказывать за месяц, если не больше. И говорил он об этом с такой гордостью, как будто он сам был этим владельцем. Узнав, что Арина никогда не была в том ресторане, удивленно вскинул брови и посоветовал в ближайшее время восполнить этот пробел в ее гастрономическом образовании.

Потом ее спутник вдруг вдохнул воздух и с завываниями почти пропел:

Арина с трудом узнала в этих корявых строфах любимые с детства: «Я к вам пишу – чего же боле?»