— Почему ты так считаешь?

— Потому что, справься ты с вирусом, полностью идентичным нынешнему, у тебя был бы стопроцентный иммунитет и твоя система уничтожила бы вирус, стоило ему только попасть в организм. Помнишь, в детстве у тебя была ветрянка? Справившись с ней, ты обрел стойкий иммунитет: обзавелся этакими клеточными пушками, заряженными снарядами, которые били по вирусам ветряной оспы. Если бы, пообщавшись с ребенком, больным ветрянкой, ты подхватил от него вирусы этого заболевания, то, стоило им попасть в твой кроветок, их бы тут же сожрали — а ты бы даже понятия не имел, что с тобой было.

— Но я валялся, как подыхающая собака. А это значит, что у моих пушек не было боезапаса против вируса Единства.

— Правильно. Но не в пример моей иммунной системе, твоя уже имела дело с чем-то, напоминающим вирус Единства. То есть в тебе были какие-то сходные антигены. Может, из-за предыдущей инфекции; они опознавали одну или две основные последовательности в протеиновой оболочке, но в любом случае этого оказалось достаточно, чтобы иммунная система вступила в бой и Т-клетки объявили войну чужакам.

До чего хорошо, что есть такие Т-клетки, подумал Джек. Но почему именно мои оказались такими особыми?

— Дело в том, Кейт, что я практически никогда не болел. Ко мне вообще не прилипала никакая зараза, не говоря уж о такой экзотической.

— Джиа рассказывала мне, что прошлым летом ты был тяжело болен — почти так, как вчера.

— Ах, это. Но я не подхватил никаких микробов. Просто раны воспалились.

— Раны? — нахмурилась Кейт. — Кто тебя ранил?

Джек уже был готов сказать «не кто, а что», когда вдруг все сошлось воедино, и голова у него пошла кругом, словно он получил крепкий подзатыльник.

— Силы небесные!

— Что?

Ну как он может рассказать ей о тех созданиях, которые чуть не прикончили его прошлым августом, что когти, которыми один из них располосовал его грудь, были ядовитыми и потом несколько дней он метался в жару. И если его иммунная система, справившись с этой неизвестной заразой, опознала и вирус Единства, то, значит, они как-то связаны.

Не стоит ли за вирусом та самая сила, которая отвечала и за те существа? Что тут вообще происходит? Ему нужна информация, но он не знает, где найти ее.

— Джек, что с тобой делается?

Стоит ли рассказать ей? Ни в коем случае. Его история еще фантастичнее, чем ее. И как он может объяснить то, чего сам не понимает? Он осознавал лишь одно — они имеют дело с воплощением Зла.

Как правило, Джек не верил, что зло вечно и неизменно. Но ему довелось узнать, что оно рядом — можно было не верить, но он столкнулся с ним, — и не только совершенно реальное, но и очень голодное.

Он с силой прижал ладони к глазам, но это не помогло — мысли шли кругом. Не стоит и пытаться увидеть все целиком. Он должен заняться лишь Кейт и выяснить, что заразило ее.

— Голова раскалывается, — соврал он.

— Ты собирался рассказать мне о тех ранах.

— Да в них не было ничего особенного.

— Ты мог этого и не знать. Что-то…

— Прошу тебя, Кейт, займемся этим попозже…

— Но меня это волнует именно сейчас, Джек! — сказала она, и он увидел, что глаза ее наполняются слезами. — Я не хочу умирать.

— Тебе и не придется.

— Нет, так и будет! Умирает мое «я»… — Она постучала пальцем по виску, и по щекам потекли слезы. — Я умираю вот здесь. Меня поедают живьем. Нейрон за нейроном. Скоро меня не станет, Джек, а я не хочу уходить. Мне еще так много надо сделать!

Сейчас Кейт напоминала скорее испуганную маленькую девочку, чем профессионального врача, мать двоих детей, и у Джека разрывалось сердце от жалости к ней.

Он сделал усилие, чтобы подняться. Комната закружилась перед глазами, но он стиснул зубы и устоял на ногах. Джек опустился на колени перед сестрой и обхватил ее руками. Кейт сотрясала болезненная дрожь.

— Клянусь тебе, Кейт, — прошептал он ей на ухо, — этого не будет. Я не позволю.

— Ты ничего не знаешь. И не можешь утверждать.

— Нет, могу.

В нем крепла холодная решимость. Теперь Джек знал, что он должен сделать.

Он подождал, пока Кейт успокоилась, и сел на корточки, глядя на нее снизу вверх.

— Во-первых, мы должны собрать воедино все известные нам факты. Сколько сейчас людей в этом Единстве — не считая тебя?

— Восемь.

— Ты знаешь, как их зовут и где они живут?

— Нет, я… — Она остановилась и, вскинув голову, снова как бы прислушалась. — Черт бы меня побрал! Еще бы мне не знать.

— Великолепно. Напиши их адреса и…

— Зачем? — резко спросила она. — Чтобы ты мог их выследить и перестрелять?

Ее слова ошеломили Джека.

— С чего ты взяла, что я на это способен?

— Я нашла твое оружие, Джек. Проклятье.

— Это не значит, что я собираюсь найти их и расстрелять.

Но именно это пришло ему в голову. Джек редко верил, что прямая — кратчайшее расстояние между двумя точками, но когда в опасности оказалась Кейт, правила изменились. Если прикончить Холдстока и остальных, то сверхмозгу некого будет контролировать. И как единственная выжившая из инфицированных, Кейт останется самой собой.

Он на это надеялся.

— Не лги мне, Джек. Не могу понять, как вообще ты мог об этом подумать. Они же не несут в себе зла.

— Расскажи это Филдингу.

— Да, они части механизма. Он безжалостен и будет делать все, чтобы защитить себя, но эти люди ни в чем не виноваты. Они не просили, чтобы их инфицировали. Ты слышал Жаннет до того, как она полностью слилась… она была перепугана, молила о помощи, которую мы ей не смогли дать. Уверена, все они чувствовали то же самое, но никому не могли рассказать. И ты не можешь убивать ни в чем не повинных людей, Джек.

О нет, Кейт, подумал он, в данном случае могу. Они угрожают твоему существованию. Так что выбор между их восьмеркой и одной тобой — это вообще не выбор.

— Тебя волнуют все они или только одна личность?

— Может, я особенно беспокоюсь из-за Жаннет — я потеряла ее и хочу вернуть. Я достаточно хорошо знаю ее, чтобы утверждать: она скорее.предпочла бы смерть, чем существование в ее нынешней ипостаси. Но подумай, Джек: а что, если Центр контроля и Институт здравоохранения разобрались бы с вирусом и поняли, что делать? И Жаннет, и Холдсток, и все остальные вернутся к своему прежнему облику. Но только если останутся в живых. Сможешь ли ты жить с таким грузом на совести, Джек?

— Все эти рассуждения «а что, если…» вяжут по рукам и ногам. Тебе не кажется?