— Ну вот, я такая, — сказала она.

Снова этот хриплый голос — и Йоахим стал рассматривать ее. Рассматривать, стараясь запечатлеть увиденное в своей памяти: ее стройные крепкие бедра, темные волосы между ног, едва сформировавшиеся груди, но с темными, четко обозначенными ареолами вокруг сосков. Он по-прежнему так и не знал, что ему делать. Должно быть, она это поняла, потому что вместо того, чтобы истолковать его замешательство как отказ, она подошла и поцеловала его, потом села ему на колени, расставив ноги по обе стороны. Взяла его руку и положила на себя.

— Потрогай меня, — сказала она хриплым прерывистым голосом.

Он прислонил к ее теплому влагалищу ладонь и почувствовал, как его член стал таким твердым, что ему даже стало больно. Она прижималась к нему, нетерпеливо постанывая.

И тут до него дошло, что ему нечего бояться. У них были одни и те же желания. Она жаждет этого так же сильно, как и я. У него появилось это новое ощущение, и он почувствовал, что сейчас может делать все, что ему заблагорассудится. Второй рукой он прижал ее за затылок к себе и стал целовать с совершенно новой… уверенностью в себе? В то же время он ввел в нее сначала один палец, потом два. Эллен задвигала тазом, насаживаясь на его пальцы и сжимая мышцы вокруг них. Он отпустил ее затылок, а она обняла его рукой. Их поцелую не было ни конца ни края. Ее груди касались его груди, и у них замирало дыхание от этого прикосновения. Затем он положил руку ей на бедро, поддерживая ритм ее движений, назад и вперед, вверх и вниз. Она громко стонала, не отпуская его губ, и он стонал ей в ответ, продолжая ее при этом целовать. Его член упирается в брюки, поэтому он сгорает от желания освободиться от этого последнего препятствия, сбросив их с себя, чтобы войти в нее. Теперь она уже вставляет себе руку между ног и начинает стимулировать себя. Она плотно сдавливает бедра, и, когда Йоахим пытается подвигать внутри нее своими пальцами, она мычит в знак протеста, по-прежнему не отрываясь от его губ. Он вынужден сидеть не двигаясь, упираясь членом в брюки. Он чувствует, как у нее между ног напрягаются мышцы, как двигаются ее пальцы поверх его ладони, которая все так же сдавлена ее ногами. Он ждет, сам не зная чего. Внезапно она вроде бы разжимает ноги. Расслабляет мышцы влагалища и снова начинает двигаться. Она стонет громче, так и не оторвавшись от его рта, откидывает голову назад и почти бесшумно вдыхает, чуть похрипывая. И у него в это же время наступает оргазм, какого у него еще никогда не было. Она была такой возбуждающей, что смогла доставить ему удовольствие даже без основного проникновения в нее.

Эллен постирала его брюки в ванной и повесила их сушиться на батарее — это послужило для него предлогом остаться у нее на всю ночь. И на весь следующий день. Они еще много-много раз достигали оргазма, будучи не в состоянии остановиться.

Сейчас Йоахим впервые за длительное время об этом думает. Почему? Потому что между ними снова что-то появляется. Не просто пара джинсов, как тогда, а время. Время, которое разделило их. Хотя он и чувствует желание и мог бы разбудить ее, поцеловать. Она бы ему не отказала. Да и Елена никогда бы об этом не узнала. У него есть шанс. В последний раз. Помириться и расстаться.

Он поворачивается на спину, смотрит на шелушащийся потолок, на отслоившиеся вверху обои. Все перевернулось вверх ногами — и Йоахим тоже. Он вздыхает. Чувствует желание, физическую потребность, неуспокоенность.

Елена сидит в такси перед желтым зданием тюрьмы. Утренняя дымка еще не рассеялась, хотя уже день. Несмотря на это, она чувствует себя вполне отдохнувшей. Она провела ночь на диване Карен. Ее секретарь выглядела несколько испуганной, когда открывала ей дверь. Карен Шульц. С таким именем она была одна на весь Силькеборг. Карен завела ее в дом, и Елена ей все объяснила: что ей нужно где-то переночевать и что речь идет о будущем фирмы. А также, что Карен — единственная, на кого Елена может положиться. Эти слова стали бальзамом на душу женщины. Она даже как бы выросла на несколько сантиметров и побежала на кухню поджарить гренки и заварить зеленый чай. И тут до Елены дошло, что она никогда раньше не говорила ей комплименты. Та, прежняя, Елена за всю жизнь не сказала помощнице ни одного доброго слова.

Елена с нетерпением смотрит на закрытую дверь. До сих пор еще никто не появился, чтобы встретить Йенса Бринка, которого сегодня освобождают. Таксист шелестит газетой, сидя за рулем. Мотор выключен, но таксометр работает.

Карен позаботилась, чтобы у нее были наличные. Проблем с этим не возникло: ни один из сотрудников фирмы не получил никакого специального указания относительно Елены. Например, о том, что они не могут делать какие-либо выплаты в ее пользу. Наоборот. Единственную информацию, которая была им доступна, можно было прочитать в ежедневных новостях в интернете.

Елена снова обращает взгляд в сторону тюрьмы. Мысленно прорабатывает свой план. В нем полно нестыковок, но других идей у нее нет. В ее плане есть Йенс Бринк. И вот дверь открывается, и он выходит: он снова на свободе после шестимесячного заключения. Это была чистой воды случайность, что она вчера в кабинете директора заметила документы о его освобождении. Халатность со стороны директора тюрьмы. Но довольно часто случайность — это единственное, что есть у человека.

Итак, двери этого старого желтого здания выпускают какого-то мужчину. Он маленький, плотный, с редкими волосами. В руках у него спортивная сумка, на нем черные тренировочные штаны, явно на размер больше, и застиранная толстовка. Елена узнает его лицо по фотографии из его личного дела. Сейчас перед ней на главной лестнице стоит Йенс Бринк. Он явно не сияет от радости. Стоит как-то в нерешительности на этой парковке. Может быть, он кого-то ждет. Елена выходит из такси и направляется к нему.

— Йенс? — спрашивает она.

— Вы из службы соцобеспечения для отбывавших наказание? Я же говорил, что меня не нужно никуда везти, — мрачно произносит он.

Йенс осматривается. Он, вероятно, кого-то или что-то ищет здесь, на парковке. Мужчину или женщину, которые должны забрать его. Может быть, они уже на пути сюда. Или, может, они его обманули? Елене некогда раздумывать. Она подходит к нему еще на шаг.

— Нет, я не из этой службы, но я приехала за вами.

— Кто вы такая? — с подозрением спрашивает он.

Елена вдруг понимает, что перед ней стоит настоящий уголовник, отсидевший уже немало сроков. Вполне возможно, что это очень опасный тип, а она тут собирается ехать с ним в одном такси. Сейчас она может полагаться только на свою интуицию, на то впечатление, которое он производит. Нет, он не опасен, он не из тех.

— Вы меня не знаете, но я приехала сюда, потому что мне нужна ваша помощь. Я хочу предложить вам одну работу, — тихо договаривает она.

— Это что, шутка или как? — с презрением спрашивает он.

— Я понимаю, что это выглядит странно, что я тут стою перед вами. Но давайте поедем со мной и я вам все объясню по дороге. — Елена говорит все так же тихо и настойчиво.