Я решаю, что значит быть Истребительницей.

Я должна сделать выбор.

Артемида выбрала меня, пожертвовав собственным будущим. Я знала, что она велела бы мне сделать. Возможно, это часть пророчества. Мне было все равно. Я отказывалась верить, что я должна выбрать смерть, чтобы спасти людей. Если я могу быть и охотницей, и целителем, и Наблюдателем, и Истребительницей, значит, жизнь сложнее, чем «или – или». Всегда есть другой выход, и я должна любой ценой отыскать его. Как Истребительница, я имею право использовать все, что мне дано, чтобы защитить тех, кого я люблю, и защитить тех, о ком я никогда не узнаю.

При этой мысли я расслабилась.

Пусть Ева забирает у меня все, что ей нужно. А затем, с силами или без них, я заставлю ее за это заплатить.

Я чувствовала руки Евы на груди – каким-то образом они проникли сквозь кожу, кости и мышцы. Миновали внутренние органы и нащупали нечто, что не всегда было со мной. Я узнала контуры силы, когда она коснулась их. Я впервые полностью осознала, как она, жгучая и ослепительная, наполняла мое тело.

И в этот момент я осознала, что теряю.

Я в последний раз глубоко вздохнула, ощущая жизнь. Связь с другими девушками в разных концах света – у каждой своя сложная жизнь и свой невероятный потенциал. Силу, невероятно глубокую и темную: кажется, только нырни – и никогда не узнаешь ее пределов.

Ева потянула, огонь во мне сопротивлялся. Он извивался, цепляясь за меня, обжигая меня в знак протеста. Мои инстинкты Истребительницы ревели, требуя, чтобы я боролась. Но перед моим мысленным взором стояло лицо Артемиды.

И я позволила силам покинуть меня.

– НИНА! НИНА, ОЧНИСЬ! ПОЖАЛУЙСТА, ОЧНИСЬ!

Каждая клеточка моего тела ныла. Я не хотела просыпаться. Но Артемида была в ужасе. Я с трудом открыла глаза и закашлялась. Приступ был таким сильным и затяжным, что я не могла вздохнуть. Я чуть не потеряла сознание, но в конце концов я исхитрилась пропустить воздух в легкие.

Я… слабая. Такая слабая. Моя прежняя жизнь – такой контраст по сравнению с жизнью Истребительницы, что мне было трудно понять, как я вообще раньше двигалась. Как мне удалось прожить столько лет, чувствуя себя настолько ужасно.

Я вздохнула. Наконец-то кислорода стало достаточно, и перед глазами перестали плясать звездочки. Артемида помогла мне сесть. Она сидела на полу возле меня, а ее колено было изогнуто под неестественным углом. Спиной я оперлась о тумбочку.

– Где она? – прохрипела я, в панике вглядываясь в каждую тень в комнате.

– Она потребовала сказать, куда отправилась мама. Ей нужна мамина записная книжка, чтобы добраться до других Истребительниц на случай, если твоей силы будет недостаточно.

Артемида поморщилась, обхватив колено.

– Ева угрожала убить Имоджин и Малышей, так что мне пришлось рассказать ей о «Сочных помидорках». Прости.

– У нее получилось? Она забрала мою силу? – Я знала ответ, ощущала его каждой клеточкой своего тела, но все равно спросила.

Дрожащей ладонью Артемида погладила меня по голове.

– Получилось. Она упомянула что-то о своем муже. Он застрял в демоническом измерении, когда порталы закрылись. Нина, мне кажется… она хочет применить твою силу, чтобы снова открыть адские врата.

Я встала, покачиваясь. Все казалось нечетким и бессвязным, словно я три дня голодала. Я отогнала прочь тошноту, глубокую печаль и пронзительное чувство потери чего-то, что я только-только начинала по-настоящему принимать. Но пусть я больше не Истребительница, люди в опасности.

– Если она доберется до «Сочных помидорок»…

– Мама, – сказала Артемида.

– И Гонора, – добавила я негромко. При всей моей нелюбви к ней я вовсе не желала ей смерти. И мне не хотелось, чтобы Артемиде пришлось это пережить. К тому же, как только Ева получит то, что ей нужно, сложно представить, кто еще пострадает или будет убит. Не говоря уж о том, что нам совершенно не нужны адские врата под ее контролем.

– Что нам делать? – Артемида посмотрела на меня в поисках поддержки и указаний. И впервые за долгие годы я должна была стать сильной ради нее.

Я взяла два кола и с их помощью зафиксировала ее колено. Артемида зашипела от боли, но встала, перенеся вес на здоровую ногу.

– Встретимся в гараже, – сказала я.

Я схватила записную книжку из своей коллекции, положила ее в карман и выбежала в коридор – голова закружилась. Я прислонилась к стене, пережидая, пока пройдет приступ. Затем, перейдя вместо бега на быстрый шаг, направилась к двери Имоджин.

– Что случилось? – Имоджин была все еще в пижаме. В руках она держала пачку Cheetos, а трое Малышей смотрели телевизор, лежа перед ним на ковре.

– Ты мне доверяешь? – спросила я. Имоджин кивнула, ее глаза сузились, когда она поняла, что я не шучу.

– Так вот: Ева – демон, она отобрала мою силу Истребительницы и откроет адские врата, если мы ее не остановим. И если она вернется сюда, мы все в опасности.

Имоджин моргнула. Затем еще раз. А потом выронила Cheetos и хлопнула в ладоши.

– Эй, ребятки! Сегодня мы едем на экскурсию!

Малыши подскочили, визжа от восторга.

– Мы отправимся к Киллиану, – сказала я. – Риз уже там. Киллиан отвезет вас в безопасное место. Но мы не должны знать, куда именно.

Если Ева до нас доберется, лучше никому из нас не знать, где находятся Малыши.

– Ты умеешь водить? – Имоджин вытащила огромную спортивную сумку из сундука возле двери.

– Ах, блин, – я ударила себя по лбу. Ни я, ни Риз никогда не учились водить. Артемида умела, но я не была уверена, что больное колено позволит ей сесть за руль.

– Джейд! – крикнула Имоджин, пока Малыши спешно натягивали обувь. Мой любимчик Джордж Смайт, кучерявый и большеглазый, натягивал резиновые сапожки поверх пижамки-комбинезона.

Джейд выбежала из своей комнаты.

– Я только что легла спать. Спешу заметить, что никто не удосужился сообщить мне, что с Киллианом все в порядке! Я врываюсь к нему домой во всеоружии, вас с Артемидой уже и след простыл, а Риз обвиняет меня в том, что я, видите ли, разбудила Киллиана!

– Демоны! – крикнула я. – Мы в опасности!

– Ладно. – Джейд угрюмо посмотрела на меня.

– Я поведу, – сказала Имоджин. – Джейд, ты отвечаешь за Малышей. Если мы не вернемся до конца дня, не ждите нас обратно. Нина напишет Киллиану, если мы уцелеем. В этой сумке пятьдесят тысяч американских долларов. Если мы умрем, заберите их и живите спокойно.

Джейд казалась слегка встревоженной, но забрала сумку у Имоджин.

– Отлично, договорились.