Дверь в кабинет оказалась закрыта, но в ней действительно имелась замочная скважина, вполне пригодная для подслушивания. Опустившись на колени, Майкл приник к ней ухом. Он смутно сознавал, что ведет себя недостойно, однако, черт возьми, это его нисколько не заботило. Он готов был ворваться в комнату, если Аластер вдруг позволит себе…

— Простите мне мою дерзость, — проговорила Элизабет. — Я знаю, мы не представлены друг другу. Но мне нужно обсудить с вами дело чрезвычайной важности, а оно не терпит отлагательства, так что пришлось пренебречь обычными формальностями.

Майкл понимал, что Элизабет, должно быть, потрясена видом Аластера, а тот разглядывает ее с суровой неприязнью. Однако голос ее звучал ровно и спокойно, немного холодно.

— Мне жаль это слышать, — отозвался Аластер, — поскольку, как вы можете догадаться, мое самое горячее желание — чтобы мы и впредь оставались незнакомы.

— В таком случае вежливость требует, чтобы я поблагодарила вас за то, что согласились меня принять. Но я не стану вас благодарить. Не вижу причин держаться учтиво с человеком, чье обращение с братом заслуживает лишь презрения.

Майкл взволнованно перевел дыхание. Слышать, как Элизабет защищает его, было странно и… приятно, несмотря на всю неуместность этого чувства в подобных обстоятельствах.

«Боже, что она делает здесь?»

— А вы откровенны, — заметил Аластер.

— Да, — согласилась Элизабет, — я известна своей откровенностью. Буду еще откровеннее. Видите ли…

— Вы не столкнулись на лестнице с моим братом, поднимаясь ко мне?

На этот пустой вопрос Элизабет ответила после короткой паузы:

— Нет. Так ваш брат… здесь?

Майкл с силой вонзил ногти в ладонь. Вопрос Аластера смутил Элизабет. Господи, как ему хотелось ее увидеть…

Он на мгновение зажмурился, стараясь выровнять дыхание. «Терпение. Нужно узнать, зачем она пришла».

— Должно быть, он уже ушел, — произнес Аластер. — Что ж, говорите быстрее. У меня нет времени на таких женщин, как вы.

Элизабет рассмеялась тихим злым смехом.

— Значит, с недавних времен вы стали чрезмерно требовательны к своему окружению. Вы не были столь щепетильны, когда писались эти письма.

В комнате повисло молчание. Майкл припал глазом к замочной скважине. Элизабет стояла к нему спиной, но он заметил, как она вручила Аластеру пачку бумаг. Герцог принялся жадно просматривать их — к судебному иску Майкла он не проявил подобного интереса.

— Где вы это взяли? — спросил он наконец визгливым голосом, которым, казалось, можно было резать стекло.

— У некоего мистера Нелсона. Он поручил мне отнести их вам и потребовать взамен, чтобы вы добились для него титула, по меньшей мере баронского. Нелсон полагает, что я постараюсь нажиться на письмах, попросив для себя восемьдесят или девяносто тысяч фунтов, чтобы расплатиться с долгами. Он пригрозил предать огласке состояние моих дел, если я обмолвлюсь о его участии в этой афере. Но у меня к вам совсем иное предложение.

Майкл удрученно покачал головой. Нелсон шантажировал Элизабет? Угрожал рассказать о ее разорении? Больше всего Майклу хотелось убить подлеца.

— Нелсон? — переспросил Аластер.

— Чарлз Нелсон, любовник вашей жены. Вернее, один из них, как вам известно.

— Был еще Баркли… — пробормотал Аластер. — И Паттон!

— Да, — подтвердила Элизабет. — А также Хьюстон. Покойная герцогиня жила весьма насыщенной жизнью, не так ли? Невольно задаешься вопросом, чем вы занимались все это время. Ах да, я, кажется, припоминаю, вы страстно увлекались политическими играми, продвигая наверх своих фаворитов. Однако леди Марвик, похоже, не разделяла ваших политических убеждений, расточая милости оппозиции, которая сумела извлечь немалую выгоду из ее покровительства. Пожалуй… осмелюсь сказать, ваша жена тоже была своего рода создателем королей!

Майкл беззвучно схватил ртом воздух. Теперь он понял. Речь шла о письмах Маргарет.

Каким-то образом Нелсону удалось завладеть ее личной перепиской.

Боже! Нелсон был одним из ее любовников.

Не в силах поверить в это причудливое стечение обстоятельств, Майкл едва не рассмеялся, но вовремя себя одернул: смех тотчас бы его выдал. Закусив до боли костяшки пальцев, он вновь обратился в слух, хотя в мозгу его билась одна беспокойная мысль: «Почему Элизабет ничего мне не сказала? Почему не пришла ко мне?»

— Это оригиналы писем? — спросил Аластер.

— Лишь часть их, — отозвалась Элизабет. — Остальное я передам вам позже. Да, есть и другие! Представьте себе, ваша жена была весьма плодовитым автором. Но прежде чем вы получите ее избранные труды, вам придется оказать мне одну услугу.

У Майкла перехватило дыхание. Обладая подобным рычагом влияния, Элизабет могла потребовать от Аластера… чего угодно.

Майкл резко поднялся на ноги. Он не желал этого слушать. Неудивительно, что Элизабет не рассказала ему об угрозах Нелсона, если намеревалась шантажировать Аластера, как шантажировал ее саму бывший любовник. Майкл вдруг почувствовал, что задыхается, словно в груди стремительно разрастается страшная пустота. Его пронзила боль разочарования, невыносимо горькое чувство предательства…

Нет. Элизабет не сделала бы этого. Она не стала бы шантажировать его брата.

Элизабет не способна на вероломство. Она не причинила бы ему такую боль.

Эта мысль наполнила душу Майкла непоколебимой уверенностью, словно с глаз его вдруг спала пелена.

Он не сомневался в Элизабет. Нисколько. И эта убежденность, вера, чувство, которое, как ему когда-то думалось, он не сможет испытать ни к одной женщине, уже не казалось ему чудом. Оно… стало для него естественным.

Доверять Элизабет было легко и просто, как дышать. Безусловная вера Майкла стала частью его существа, вошла в его плоть и кровь.

Долгие годы он боялся повторения трагедии родителей. Но теперь он познал любовь, неотделимую от доверия, сотканную из веры. Именно этого и не хватало его родителям.

Он никогда не повторит их историю.

Чувствуя легкое головокружение и странную невесомость, он вновь опустился на колени, как раз вовремя, чтобы услышать, как Элизабет говорит:

— Вы должны открыть больницу вашего брата. Это мое требование. Вы возобновите выплаты и сделаете все, чтобы поддержать работу больницы, как делали прежде. Я хочу, чтобы вы написали обязательство, которое засвидетельствуют мои поверенные. Соглашение продлится столько, сколько пожелает лорд Майкл. Пока ему требуется помощь, вы будете ее оказывать.

Майкл закрыл глаза. «Элизабет, какая глупость. Зачем? В этом нет нужды». Он уже уладил вопрос с больницей. Черт возьми, ей следовало потребовать денег для себя. Она…

Поднявшись, Майкл распахнул дверь.