Исак осклабился.

– Но ты же дерешь его адвокатшу, ну, эту, как ее – Эмили?

Тедди: в миллиметре, чтобы не расквасить нос старому приятелю.

Даже представил кровь на асфальте, рев Исака.

Стоит ли выносить самому себе смертный приговор?

Плевать – еще неизвестно, как повернется.

Но он промолчал. Ради Николы.

Глубоко вдохнул.

– Посмотрю, что смогу сделать.

Исак осклабился еще шире.

– Класс! У тебя сердце по-прежнему с той стороны, с какой нужно, хабиби. Тут еще одно дело…

– Какое дело?

– Весь Стокгольм щебечет – у тебя зуб на Мазера. На Кума, как вы его называете. Я уже много лет не встречался со старым проходимцем, но если хочешь с ним поговорить с глазу на глаз, могу устроить.

– Уже поговорил.

– Ну да? И никто из его шестерок не маячил поблизости?

– И что?

– Неплохо. Но у меня есть кое-какие контакты.

– Можешь помочь?

– Ты помогаешь мне, я тебе.

– Попытаюсь.

– Тогда слушай. Каждую субботу после ланча Мазер навещает одну шлюху. Она никого, кроме него, дома не принимает. Я имею в виду, из тех, у кого пока стоит. Вот ее адрес… Медведь, ты меня слышишь?

Тедди улыбнулся.

– С возрастающим вниманием. Никогда и никого не слушал с таким интересом.

«Дачка» Магнуса Хассела превзошла все ожидания. Старинная вилла, построенная крупным гроссистом в конце XIX века, была, наверное, раза в четыре больше, чем дом родителей Эмили. Вид с обеих застекленных веранд – онеметь. Море, как огромный сине-зеленый ковер для занятий йогой, – в сотне метров от окна.

Газоны выглядят так, будто их стригли маникюрными ножничками. Большой эллинг для катера. Интересно, как ему удалось получить разрешение? Эмили со студенческих лет помнила правила застройки прибрежной зоны – строжайшие. Контакты в правлении коммуны? Скорее всего – да, к тому же хорошо смазанные. Мало эллинга, на полпути к воде – плавательный бассейн.

Тридцать человек. Все – сотрудники «Лейонс», главным образом из отдела, где работала Эмили.

Собрались на лужайке у дома, Магнус произнес приветственную речь.

– Мы – душа нашего бюро. Мы – его сердце, мы согреваем его и даем ему жизнь.

Официанты разлили шампанское. На блюдах – кростини с дорогущей икрой уклейки, нарезанные соломкой зеленая паприка и морковь.

Все знакомые, но она старалась держаться поближе к Йоссан. Йосефин – спасательный круг.

Выбрать одежду – головная боль. В приглашении стояло нечто невнятное: летний пиджак. Светло-лиловое платье от «Греты» – один вариант. Льняной голубовато-серый костюм – другой. Мать полезла с советами, и Эмили с трудом скрыла раздражение.

Собственно, никакого желания участвовать в этом пикнике у нее не было. С другой стороны, ребенку ясно: не следует пренебрегать социальными обязанностями. В бюро придавали внеслужебному общению большое значение. Да и ей не мешает приободриться. Так сказала Йоссан.

– Для него это способ убедиться, что мы пока еще ловим мышей. А для нас… знаешь, в конечном счете карьеру определяют социальные навыки. Не знания, не умения, а социальные навыки. Мы должны нравиться, люди должны сразу чувствовать, что иметь с нами дело – одно удовольствие.

Обед. Цветастые скатерти, карточки с именами, кто где сидит. Именно именами, не фамилиями – лишний раз подчеркнуть, как выразился как-то Магнус, отсутствие «служебной составляющей». Циклопические букеты на столе. У каждого прибора по нескольку винных бокалов. Эмили мучительно пыталась вычислить, в каком порядке их надо использовать. Потом оказалось – официанты сами наливают вино в нужный бокал. Затеяла сама с собой игру – пыталась угадать, какой именно они выберут в следующий раз.

За столом она сидела с самим Магнусом. Он рассказывал соседям, как они с женой катались на яхте с друзьями лет двадцать назад и увидели этот дом. Жена сразу влюбилась. Сразу и навсегда. А что не сделаешь, чтобы угодить правительству?

Уместный смех.

Эмили проглотила две таблетки стесолида в туалете. Полчаса назад.

Она не знала, реагируют ли зрачки, не замечает ли кто излишнюю потливость, сухость во рту – старалась не облизываться поминутно.

Нет, убедила она себя. Я спокойнее и раскованнее от этих таблеток.

Подняли бокалы. Магнус посмотрел ей в глаза. Он держал бокал, элегантно оттопырив мизинец. Эмили едва пригубила вино – алкоголь со стесолидом не уживается. Особенно теперь, когда она удвоила дозу. Вино замечательное – свежее, с ароматом лесных ягод. Йоссан подмигнула ей – она сидела за другим столом.

Магнус похвалил ее платье, даром что смутно предписанным пиджаком она пренебрегла. Спросил, что будет делать летом, как ей нравится ее квартира в Васастане.

Что будет делать летом… она и сама не знала. Никаких планов. Написала заявление об отпуске с понедельника – но ответа пока не получила. Родители «изучали Стокгольм», как выразилась мать. Но Эмили подозревала, что они изучают не столько Стокгольм, сколько свою дочь. Для этого и приехали. Подозревают, что у Эмили что-то не складывается.

– Давай хотя бы пообедаем вместе.

Мать повторила эту фразу уже несколько раз.

– Приходите на Норрмальмскую площадь в двенадцать часов.

Она попросила секретаршу заказать столик в «Принце». Отец оценил элегантность места, но с долей скепсиса.

– Ты даже рестораны сама не заказываешь?

Магнус то и дело обращался к ней. Вообще ни к кому другому – только к ней.

– Слушай, Эмили, – тихо бубнил шеф. – Я все думал про твои больничные… хочу сказать, что ты, по-моему, опять на беговой дорожке. На сто процентов.

Он взял большой фужер с красным вином. Эмили заставила себя улыбнуться, благодарно отсалютовала бокалом и тоже отпила немного.

Магнус наклонился к ней.

– Слышал, ты хочешь взять отпуск в начале июля?

Эмили похолодела. Отпуск ей был необходим, чтобы погрузиться в свалившиеся на нее уголовные дела.

Беньямин и Никола.

Пообщаться с родителями. Просто отдохнуть, наконец.

– Есть свободное место на летних курсах в Колумбийском университете в Нью-Йорке. Думаю, это как раз то, что тебе нужно. Частные курсы для продвинутых европейских юристов. Шесть недель в Нью-Йорке. Мы все оплачиваем, а здесь ты получаешь полный оклад. Звучит неплохо, или как?

Его глаза весело поблескивали. Он и в самом деле хотел сделать ей подарок. Это же такое предложение! To die for! Умереть от счастья. Шесть недель бесплатно в Нью-Йорк-сити летом, на не слишком, судя по всему, напряженных курсах! И прежде всего: адвокатура делает на нее ставку. Они хотят, чтобы она у них работала, готовы поднапрячься, пойти на расходы, чтобы показать, как они ее ценят.