ААААААААААААРРРРРРРРРРЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ! В рог дул человек Эурона, бритоголовый и страшный. На руках у него сверкали золотые и опаловые браслеты, широкую грудь украшала татуировка в виде хищной птицы с окровавленными когтями.

Витой черный рог, который он держал обеими руками, был длинней человеческого роста. Его скрепляли кольца из красного золота и темной стали. Когда рог звучал, казалось, что вырезанные на них иероглифы древней Валирии загораются красным огнем.

ААААААААААААРРРРРРРРРРЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ!

Ужасный звук, исполненный боли и ярости, терзал слух. Эйерон, зажав уши, стал молить Утонувшего Бога послать могучий вал и захлестнуть рог, но тот продолжал завывать. Это зов самой преисподней, хотел крикнуть жрец, но его все равно бы никто не услышал. Надутые щеки разрисованного трубача обещали вот-вот лопнуть, птица на его груди словно порывалась взлететь. Древние знаки раскалились уже добела. Рог ревел, и эхо, рожденное им в холмах, отражалось от гор Большого Вика по ту сторону залива, заполняя собой весь мир.

Всем уже мерещилось, что этот рев будет длиться вечно, но тут он умолк.

Трубач, выдохшись наконец, пошатнулся и чуть не упал. Орквуд с Оркмонта подхватил его под руку, Лукас-Левша Кода, принял у него рог. Жерло рога дымилась, а на губах трубача жрец разглядел кровавые пузыри. Птица у него на груди тоже сочилась кровью.

Эурон Грейджой взошел на холм медленно, и глаза всего веча неотрывно следили за ним. Чайка над головой кричала не переставая. Безбожник не может сидеть на Морском Троне, твердил про себя Эйерон. Однако он не мог помешать брату высказаться, и его губы шевелились в безмолвной молитве.

Заступники Аши и Виктариона расступились. Жрец сделал шаг назад, опершись рукой на холодное ребро Нагги. Эурон, став на пороге чертогов Серого Короля, обратил свой улыбчивый глаз к капитанам и королям, но жрецу виделся и другой его глаз, тот, который Эурон прятал.

— Железные Люди, — сказал Вороний Глаз, — вы слышали, как трубит мой рог. Теперь выслушайте меня. Я брат Бейлона, старший из живых сыновей Квеллона. В моих жилах течет кровь лорда Викона и Старого Кракена, странствовать же мне довелось дальше, чем им обоим. Лишь один из ныне живущих кракенов никогда не испытал поражения. Лишь один никогда не сгибал колена. Лишь один дошел до Асшая через Край Теней, где видел чудеса и ужасы, не поддающиеся воображению…

— Если тебе так понравилось там, отправляйся обратно, — крикнул розовощекий Кварл-Девица, один из заступников Аши.

Вороний Глаз не снизошел до ответа.

— Мой младший брат хочет завершить войну Бейлона и взять Север. Моя дорогая племянница сулит нам мир и сосновые шишки. — Темные до синевы губы искривились в улыбке. — Аша предпочитает победу поражению, Виктарион мечтает о королевстве вместо жалких клочков земли. Со мной вы получите и то, и другое.

Вы прозвали меня Вороньим Глазом, а у кого же глаз острее, чем у вороны? После каждой битвы вороны слетаются сотнями и тысячами на трупы убитых. Смерть они видят издалека. Я вижу и говорю вам, что Вестерос скоро погибнет, и те, кто пойдет за мной, будут пировать до конца своих дней.

Мы, Железные Люди, некогда были завоевателями. Молва о нас гремела повсюду, где слышался шум прибоя. Брат предлагает вам довольствоваться холодными и мрачными землями, племянница обещает и того меньше… я же дам вам Ланниспорт, Хайгарден, Бор, Старомест. Дам Простор и речные земли, Королевский и Дождливый леса, Дорн и Марки, Лунные горы и Долину Аррен, Тарт и Ступени. Вестерос будет наш целиком! — Он бросил взгляд на жреца. — К вящей славе Утонувшего Бога, само собой.

Даже Эйерона захватила на миг эта смелая речь. Когда жрец впервые увидел красную комету на небе, им завладела та же мечта. Мы пройдем по зеленым землям огнем и мечом, неся гибель семерым богам и белым деревьям…

— Вороний Глаз, — подала голос Аша, — ты оставил свой рассудок в Асшае? Если мы не способны удержать Север — а мы не способны, — как мы можем завоевать все Семь Королевств?

— Такое уже бывало. Разве отец не учил тебя истории? Можно подумать, Виктарион, что дочь нашего брата никогда не слыхивала об Эйегоне Завоевателе.

— При чем он тут, Эйегон? — Виктарион скрестил руки на одетой в кольчугу груди.

— С историей я знакома не хуже тебя, Вороний Глаз, — сказала Аша. — Эйегон Таргариен завоевал Вестерос с помощью драконов.

— Мы сделаем то же самое, — заявил Эурон. — Этот рог я нашел в дымящихся руинах Валирии, куда никто не смел ступить, кроме меня. Вы слышали его голос и ощутили на себе его мощь. Это драконий рог, а красное золото и валирийская сталь, которыми он окован, исписаны заклинаниями. В такие рога трубили повелители драконов, пока Рок не смел их с лица земли. С этим рогом, Железные Люди, я подчиню драконов себе.

— Лучше бы ты завел рог, чтобы скликать к себе коз, — рассмеялась Аша. — Драконов больше не существует.

— Опять-таки заблуждаешься, девочка. На свете есть три дракона, и я знаю, где их найти. Разве это не стоит короны из плавника?

— ЭУРОН! — крикнул Лукас-Левша Кодд.

— ЭУРОН! ВОРОНИЙ ГЛАЗ! ЭУРОН! — завопил Рыжий Гребец.

Немые и черномазые с «Молчаливого» раскрыли сундуки Эурона и высыпали дары. Жрец услышал голос Гото Харло, набравшего полные руки золота; к нему присоединились Горольд Гудбразер и Эрик-Молотобоец.

— ЭУРОН! ЭУРОН! ЭУРОН! — Крик разрастался, переходя в рев. — ЭУРОН! ВОРОНИЙ ГЛАЗ! ЭУРОН КОРОЛЬ! — Точно сам Штормовой Бог вещал из грозовых туч над холмом Нагги: — ЭУРОН! ЭУРОН! ЭУРОН!

Даже жрец порой сомневается. Даже пророка порой посещает ужас. Эйерон Мокроголовый больше не находил в себе бога. В громе голосов, выкрикивавших имя его брата, ему слышался скрежет заржавленных дверных петель.

К востоку от Девичьего пруда вздымались дикие холмы, и серо-зеленые сосны стояли на них ствол к стволу, как солдаты.

Дик-Пройдоха сказал, что по берегу моря ехать короче и легче всего, поэтому они почти не теряли залив из виду. Прибрежные городки и деревни становились все меньше и попадались все реже. Отыскав ближе к ночи гостиницу, Бриенна брала себе и Подрику отдельную комнату, а Дика отсылала спать вместе с прочими постояльцами.

— В одной постели спать дешевле, миледи, — в очередной раз завел Дик. — Можете положить между нами свой меч. Старый Дик безобидный парень, галантный как рыцарь и кристально честный.

— Что-то мутноват твой кристалл, — заметила на это Бриенна.

— Если опасаетесь спать со мной рядом, я и на полу могу прикорнуть.

— Не на моем.

— Можно подумать, вы ни на грош мне не доверяете, — обиделся Дик.

— Доверие, как и золото, надо еще заслужить.

— Как знаете, но на севере, где и дороги-то нет, вам поневоле придется довериться Дику. Я мог бы пригрозить вам мечом и потребовать свое золото — кто бы мне помешал?