человек по тому, как свирепо я скоблила морковь, мог бы догадаться, что я вымещаю на ней свою злость. – Все, что вы сказали – чистая правда!

– Конечно, – согласился Леопольд, сонно и благосклонно косясь на меня.

– В голове моей пусто, как в вашей фляге, – продолжала я, не слишком-то обращая внимания на то, слушает ли меня маг или же снова задремал. – Подумать только, я спуталась с этим наглым обманщиком, с этим высокомерным мальчишкой! С чего я взяла, что с ним стоило связываться? Черт побери – беда даже не в том, что он хитрит со мной, и не в том, что он смотрит на прочих людей, точно это грязь из-под его ногтей. Не иначе как я растеряла последний ум, забыв о том, что он всего лишь на пару-тройку лет старше меня, и искушен лишь на словах! Да разве знает он жизнь? Ему еще ни разу не доставалось как следует от судьбы, пусть даже он уверен в обратном.

– Позер! – с готовностью отозвался магистр, слушавший меня куда внимательнее, чем этого можно было ожидать.

– Не удивлюсь, если он и впрямь затеял возню со мной втайне от тех, кто руководит его действиями, – мой голос становился все более трескучим от злости. – Хотя, не верю, что у него хватило бы дерзости. Та, что он так любит демонстрировать – целиком и полностью напускная. Он говорил, что пару лет провел на Севере, и, видимо, это позволяет ему держаться так, будто он повидал все опасности этого мира разом!

– Самоуверенный хвастун! – поддакнул Леопольд, но затем чуть встревоженно прибавил:

– Ну а вдруг у него больше опыта, чем вы думаете?

– Пфф! – презрительно фыркнула я, наблюдая за тем, как Искен показался из-за камней. – Вот сейчас и проверим. Тем более, что моих советов все равно никто не послушает.

– Что вы под этим подразумеваете? – магистр принялся ерзать на камне, пытаясь занять положение, при котором ему было бы хорошо видно аспиранта.

– Практику, мессир, – произнесла я, сосредоточенно орудуя ножом и старательно не глядя в сторону Искена. – Всего лишь практику. Голову даю на отсечение, сейчас этот гордец наконец-то примется за те заросли кустов. И воспользуется для этого тем самым заклинанием, о котором говорила я – только сделает вид, что все это время обдумывал свой выбор, тщательно анализируя и просчитывая положение каждого чертового камня на этом подворье.

– Он влез на один из камней и делает магические пассы, – сообщил Леопольд.

Я подняла голову на мгновение и кивнула – мои предположения подтверждались.

– Сейчас он направит рубящие чары на кусты, – преувеличенно равнодушно продолжила я. – Причем, я уверена, воспользуется самой эффектной и самой неудачной конфигурацией. Более-менее разумно было бы потихоньку срезать полосу за полосой в направлении от себя – но это слишком долго и не имеет нужного вида. Так орудуют косами крестьяне – не может же маг действовать столь убого! А если он вдобавок пытается произвести впечатление на одну провинциальную простушку...

– Да, он сейчас сотворяет спиральный поток энергии, – Леопольд проникся моим настроением и пристально наблюдал за Искеном, наконец-то испытывая подобие научного интереса, который я уже не чаяла в нем пробудить.

– Спиральный, – кивнула я с мрачным удовлетворением. – То есть, он намеревается срезать кусты единым махом.

– Уже срезает! – воскликнул магистр, принимая сидячее положение.

Я отложила морковку, обтерла нож об штанину, и положила рядом с собой небольшой, но увесистый камень, который давно уж присмотрела. Над кустами, которые намеревался изничтожить аспирант, воздух сгустился и приобрел фиолетовый оттенок, благодаря чему было видно, как силы, которыми Искен умело управлял, скручиваются в тугой завиток, не лишенный красоты очертаний. Вне всякого сомнения, за подобную работу ему бы поставили отличную оценку на экзамене. Вот только мы сейчас находились не в учебной аудитории...

Искен резко вскинул руки, а затем повелевающим жестом направил силы в нужном ему направлении. Слова заклинания, которое он произносил, заглушил треск ломающихся ветвей и корней.

– Это хорошо, что он влез на камень, – меланхолично заметила я. – Но это не решит всех его проблем.

– Каких же? – спросил Леопольд, но ответить я не успела, тем более, что магистр и сам мог сообразить, в чем ошибся аспирант, если бы взял на себя труд поразмыслить.

Из ломающихся кустов, точно горох из лопнувшего по шву мешка, брызнуло сразу несколько десятков бурых, серых и пятнистых существ, размером кто с кота, кто с дворовую собаку, что, конечно, можно было счесть добрым исходом – в тех зарослях вполне мог обитать и кое-кто покрупнее. Магистр охнул и подобрал ноги повыше, я сжала нож покрепче, и переместилась так, чтобы спину мне прикрывал камень. Но в нашу сторону никто из обитателей кустов не направился, и я перевела дух – хоть средь бела дня нечисть и была подслеповата, но без пары болезненных укусов дело бы не обошлось. А вот Искену пришлось отбиваться от собакообразной твари, вцепившейся в его сапог. Всерьез волноваться за молодого чародея я пока не спешила – лесная шакалокрыса не относилась к особо опасным хищникам и аспирант, должен был с ней справиться без посторонней помощи.

– Не бывает таких кустов, в которых бы никто не жил, – сказала я, наблюдая за тем, как аспирант с проклятиями трясет ногой, пытаясь стряхнуть шакалокрысу, словно позабыв о том, что ее отличительная черта – железная хватка и двойной ряд клыков. – Да еще и возле хаотического портала. И перед тем, как срубать заросли единым махом, нужно было по меньшей мере использовать шумовое заклятие, которое бы выгнало оттуда всю нечисть. А так...

– Но эти все разбежались, никого толком не искусав, – сказал Леопольд с недовольством человека, еще не понявшего, что иной раз лучше отказаться от зрелищности в пользу безопасности, да еще вдобавок переоценивающего высоту камня, на котором угнездился.

– И я была бы очень рада, если б на этом наши неприятности закончились, – сказала я, прислушиваясь, как в недрах громадной кучи выкорчеванных кустов нарастает басовитое гудение. Искен к тому времени стряхнул сапог вместе с шакалокрысой, но, опять-таки, поступил запальчиво и неразумно: вместо того, чтобы выждать пару секунд, дав ей время на то, чтобы выплюнуть сапог, немедленно прижег ей спину огненным шаром. Тварь в считанные секунды исчезла, прихватив с собой и