— Сестра…

Что, что это? У меня при жизни братиков не было. Может, появились на том свете?

— Сестра…

Ну да, это мальчик-трамвайчик, который помог Лирэну меня спасти. И которому тот меня поручил.

— Да… — Как его зовут, не трамваем же называть? — Да, Терсан, что такое?

— Вы правда можете быть дыханием для других?

— И не только это, — ответила я резко.

— Тогда… тогда мы должны уйти отсюда. Здесь мы никому не поможем. И маршалу не поможем, — неожиданно твердо проговорил пацан. — Раз он сказал, что это единственный путь, значит, так и есть. Лирэн никогда не лжет.

М-да, хорошо, когда в тебя так верят. Но мне-то что теперь делать? Тоже положиться на судьбу и то, что Лирэн знал, что делает?

Он-то, может, и знал… как меня спасти. А я ни фига не могу сообразить, как вернуть ему этот долг!

— Пойдемте, быстрее, — поторопил Трамвайчик и потянул меня за рукав. — Примерное направление я знаю, этот уровень катакомб мне не знаком, но если идти в нужную сторону — не заблудимся. Гиблое место под городом одно — мимо не пройдешь. А нам, как я понял, туда и надо.

Я вспомнила слова Лирэна — «постоянно забирайте вправо». Право, лево… Наверное, в ту сторону, куда указывает парень. И да, надо идти. Возле этой стены я не сделаю ничего. И не надо могильных ассоциаций — пока никто не умер, все живы.

Кстати, только сейчас я заметила, что стена вполне различима. Лирэн, мой Лирэн, перед тем как остаться по ту сторону, передал Терсану свою загадочную хлопушку и она светилась не очень ярко, потому как тот держал ее в кулаке. Значит, не горячая…

Значит, я еще могу соображать и отвлекаться на посторонние наблюдения. Запихнем горе подальше — и вперед!

— Разожми кулак и свети, — сказала я, — здесь погони не слышно. И вообще, упасть в чертову яму не лучше, чем получить пулю. Ступай вперед, я следом, не беспокойся.

Так и продолжился наш путь — осторожный, медленный, печальный. Когда наткнулись на развилку, Терсан взял вправо. Я побрела за ним, отметив, что под ногами что-то вроде истершихся ступеней, а по бокам стен — подобие перил. Потянуло ветерком.

— На улице белый день, — донесся голос Терсана.

Я не успела спросить, с чего он взял, как свернула за угол и увидела, что мы вошли в подвал, освещенный дневным светом.

Только это был немного странный свет. Знакомая странность — серая, приглушенная, мягкая. Несмотря на горечь, тоску, опустошенность, мне показалось, будто я вернулась домой. В единственное место в этом страшном, опасном мире, которое я могу назвать домом.

Вот только радости не было и в помине.

— Я и правда не задыхаюсь. — Трамвайчик вернулся ко мне и смотрел с каким-то благоговением.

Как будто мы выскочили из батискафа на морское дно, я спокойно пошла без скафандра, потом щелкнула пальцами и мой спутник тоже пошел рядом.

— Это подвалы бывшего старого королевского замка, сердце проклятой земли, — продолжил Терсан. — После свержения короля здесь не может выжить никто, даже если обвешается свежими букетами с головы до ног и будет держать у лица корзину с бутонами. А я дышу!

— Вот и дыши, — машинально согласилась я, пытаясь заставить себя думать о хорошем.

О том, например, что Лирэн подстрелил парочку особенно резвых преследователей и сбежал в другой потайной ход. У него ведь были пистолеты? Были. И ключ остался. Без меня он сюда не доберется — ладно, встретимся в другом месте.

Поэтому не будем впадать в отчаяние. Раз мы в пустошах — шагом марш наверх. Надо найти своих и все рассказать. Там Магали, там Луи с Франсуазой, этот… Этьен, которого должны были подлечить. Там много умных голов, вместе что-нибудь сообразим.

И мы начали путь наверх. Не такой простой, как в моем мире, когда выходишь из метро по ступенькам. Всюду лежали каменные глыбы — запылившиеся, покрытые мхом и блеклыми травами, питавшимися росой. Ни на одной из глыб не было написано: «Осторожно, качается, падает, когда захочет». Но они и правда качались. Я достаточно давно поняла, что лучшее лечение травм в этом мире — их не получать.

Поэтому, как и в подземелье, пропустила Терсана вперед. Он уже давно убрал ставший ненужным светильник и осторожно находил путь для нас. Обрушивал особо неустойчивые камни, каждый раз вежливо крича: «Поберегитесь!». А там, где рухнувший обломок пробивал древнюю лестницу, протягивал мне руку и помогал обойти провал.

Рука парня была крепкой, горячей, жилистой. Я потеряла любимого — спасибо судьбе, что рядом хотя бы есть мужчина-спутник, который обо мне заботится в память о своем маршале. Ну, или потому, что сам остался один на свете.

Алиночка, брось глупости! Не о Лирэне надо думать, а о том, как обойти этот завал и не сломать ногу.

Я гнала мысли, старалась заменить их наблюдениями. Из меня, конечно, хреновый археолог или историк архитектуры. Все равно мне казалось, что эти камни гораздо древнее уже привычных городских домов. Похоже, это самое старое здание города.

О домах думать можно. Лишь бы не о стенах.

Наше опасное путешествие завершилось в проломе, оплетенном вьюном. Впереди были кусты, уже ставшие привычными, как малинник на даче у бабушки…

— Засада! — крикнул Терсан.

И тотчас же что-то просвистело у моего уха.

Чертов проклятый мир уже довел мое тело до автоматизма. В этом были свои плюсы — я мгновенно оказалась параллельна земной поверхности и даже ничего себе не повредила в этом прыжке-падении. Были и минусы — на меня сразу нахлынули мысли и чувства, одно черней другого.

Что делать-то, блин? Обратно, в уже привычную черноту? Не хочу! Там остался мой Лирэн! Я его не спасла, так зачем же спасать себя?

Нет, спасать себя придется, куда деваться? Но как же не хочется в эту темь!

— Сестра, — удивленно сказал Терсан, лежавший рядом, — стража не пуляет камнями.

— Дуралей! — донесся до меня звонкий голос, от которого у меня чуть не остановилось сердце. — Ты в кого выстрелил?!

— Нико! — крикнула я, вставая.

— Ма-а-ама! — раздался тот же знакомый голос и я не успела встать, как оказалась в объятиях маленького стрелка.

Он обнимал меня одной рукой, а во второй держал рогатку.

— А по шее, снайпер ты ушастый? — У меня от облегчения чуть колени не подкосились, брякнулась бы обратно в пыль и неслуха раздавила.

Хотя пресс-массы на это не хватит. От такой жизни во мне одни кости остались, никакой фитнес так не поможет похудеть, как здешняя беготня и нервотрепка.

Тьфу, о чем я думаю?!

— Это сын маршала? — удивился где-то рядышком Трамвайчик.

— Не совсем. — Я покрепче обняла Нико и поцеловала его в макушку.