— Ха! — воскликнул Калондериэль. — Ты просто проиграл, и знаешь об этом. Но правда, Джилл, как себя чувствует твой отец?

— Как может чувствовать себя человек в его состоянии? Невин сказал, что ему значительно лучше, чем он мог предполагать.

— Ну, это приятное известие, — улыбнулся Дженантар, — Пусть он скорей поправляется и научит меня как следует стрелять.

Джилл кивнула расстроенно, думая о том, сможет ли она обмануть своего раненого отца. Ей очень хотелось участвовать в этом сражении.

— А вон идет наш круглоухий командующий, — заметил Калондериэль. — Готов поспорить, что не с нами он ищет встречи.

Джилл посмотрела на Родри, направлявшегося прямо к ним, — точно, это ей была предназначена одна из его наиболее нежных улыбок. Джилл почти ненавидела его за то, что он был таким красивым. При его приближении Джилл и Дженантар поднялись, а Калондериэль дерзко продолжал валяться на траве.

— Когда командующий разговаривает с тобой, — взорвался Родри, — ты должен встать.

— Правда? — сказал Калондериэль. — С чего ты взял, что я должен выполнять твои приказы?

— Ты будешь делать то, что я приказываю, или покинешь армию.

Нарочито медленно Калондериэль поднялся и встал, подбоченясь.

— Слушай, парень, — процедил он, — оставь свою элдисскую спесь для других. Я пришел сюда с Адерином только потому, что он попросил меня об этом.

— Мне нет дела до твоих объяснений. Ты должен выполнять мои приказы. Не хочешь — скатертью дорога.

Дженантар вздохнул и выругался. Калондериэль не обратил на это внимание. Родри и эльф напряженно и пристально, не мигая, смотрели друг на друга. Джилл старалась придумать что-нибудь, чтобы разрядить обстановку. Но вдруг она почувствовала, что для Родри подчинить себе Калондериэля важно не просто из соображений армейской дисциплины, а по каким-то другим, более важным причинам. Она вновь ощутила неуловимое вмешательство магических сил.

— Если у тебя есть ко мне претензии, — предложил Калондериэль, — давай выясним их между собой, и чем раньше, тем лучше.

— Он не знает, как мужчины дерутся на поединке в наших землях, — выступил вперед Дженантар.

— Я не знаю? — Родри криво усмехнулся. — Мой дядя приглашал жителей западных земель ко двору, и ваш народ мне немного знаком.

Вокруг них уже собралась толпа. Они сдернули рубахи и стали лицом друг к другу: Калондериэль со своим ножом, а Родри с ножом Дженантара. Лезвие его клинка было слишком коротким, и у Джилл защемило сердце. Бежать за Невином было слишком поздно. Кроме того, она снова услышала потустороннее предостережение: позволь ему сделать это. Калондериэль начал ходить по кругу, Родри двигался за ним, как тень. Оба, пригнувшись, приплясывали в напряженной тишине. Родри сделал выпад, Калондериэль отскочил и замахнулся. Родри увернулся как раз вовремя. И снова они кружили медленно до тех пор, пока Калондериэль не атаковал. Родри отступил назад, затем отскочил в сторону. Калондериэль вскрикнул от боли. Левая рука Родри промелькнула так быстро, что Джилл едва успела заметить движение. В следующий миг она схватила за запястье руку лорда, в которой был клинок. Нож блеснул на солнце, но затем стало видно, что он темный от крови. Калондериэль отскочил назад. На его теле появилась кровавая полоса.

— Теперь ты будешь исполнять мои приказы? — прорычал Родри.

— Ваша взяла, командующий. — Калондериэль опустил свой нож.

Родри вытер нож о штанину и отдал его Дженантару, взял с земли рубаху и пошел прочь под приветственные возгласы своих людей. Джилл смотрела ему вслед и думала о том, что все равно ей симпатичен Калондериэль, и ей больше понравилось бы, если бы эльф победил, и грустно видеть его побежденным. Джилл испытала странное чувство вины, когда увидела, что Калондериэль перевязывает рану своей рубашкой, пытаясь остановить кровь. Дженантар сидел расстроенный и тоже наблюдал за приятелем.

— Наш молодой лорд весьма проворен для круглоухого, — заметил Калондериэль.

— Да, парень не промах, — согласился Дженантар, — Может быть, теперь ты попридержишь язык. Адерин ведь предупреждал нас, что лучше бы обойтись без драк, или ты забыл об этом?

— Нет, не забыл, — парировал Калондериэль. — Но я не хочу, чтобы меня вел в бой человек, который сражается хуже меня.

— Ну, теперь ты убедился, что зря беспокоишься. — Дженантар повернулся к Джилл: — Наш Калло здесь сам себе командир. Если бы тебе пришлось командовать сотнями лучников, приятель, ты понял бы, что это нелегкое дело — приказывать другим людям.

— Только круглоухим, — вставил Калондериэль. — Или я должен мириться все время с этим вонючим высокомерием?

— Не ссорьтесь, — сказала Джилл. — Пошли лучше покажем Адерину рану, пока не поздно.

— Да ну, стоит ли волноваться из-за царапины?

— Он, правда, должен быть в курсе дела. Ого, смотрите, вон и филин летает, разведывая планы наших врагов. Старик обеспокоен тем, что повстанцы так близко.

Река крови затопила лагерь Корбина; густая кровь скапливается вокруг палаток, обтекает людей и плещется около лошадиных ног. Лослейн знал, что это всего лишь неконтролируемое Видение. Ему потребовалось немало времени на то, чтобы оно исчезло. И даже когда реки не стало, кровавые пятна остались там и тут. Он зажал руки между коленями, чтобы унять дрожь, и старался слушать то, о чем говорили на военном Совете. Лорды спорили о чем-то но их слова были словно порывы ветра, долетавшие из ниоткуда. Наконец он встал и вышел, не сказав никому ни слова. Пока Лослейн двигался по лагерю, он спиной чувствовал людскую ненависть, направленную в него, как удары клинка.

В его палатке была прохлада и полная тишина. Армия была слишком удручена и измотана, чтобы производить много шума. Лослейн лег на одеяла и дышал глубоко и медленно до тех пор, пока его руки не перестали трястись. Он намерен был вызвать темноту. Он знал, что где-то в темноте была скрыта сила, которая поможет ему, — он понял это из своих Видений. Он закрыл глаза и заставил себя расслабиться, затем представил мысленно темноту и позвал ее. Видение оставалось только картинкой, энергия не потекла, темнота не пришла. Он пытался снова и снова, но не смог вызвать даже черной точки, с которой начинался обряд.

Теперь он знал, что покинут. Его странный союзник, приходивший к нему непрошено, исчез. Он открыл глаза и почувствовал, что весь вспотел и дрожит. На мгновение он растерялся. Так бывает с ребенком, уснувшим на материнских руках, а проснувшимся в чужой кровати. Что он наделал, позволив впутать себя в этот пустячный мятеж? Вместо того чтобы бежать на восток изо всех сил, чтобы его не догнал Адерин… Он вспомнил о последнем убийстве. Вспомнил эльфа, которого уничтожил с помощью магического камня. Адерин был всего лишь в нескольких милях отсюда. И он потребует возмездия.

Теперь только он понял, как глубоко был околдован. Он бросился лицом вниз и зарыдал, уткнувшись в одеяла.