ободрать всего пару низок с вяленой рыбой, когда какой-то припозднившийся дурень вылез посмотреть, кто там шуршит. На своё счастье, вора он так и не заметил; а парень счел за лучшее быстренько свалить оттуда.

Рыба несколько утолила терзавший его голод; боль в желудке малость поутихла. Утром, заметив у Роффла съестное, Маринад стал требовать свою долю – и получил солидную порцию тумаков. Жратву ещё на него тратить, ишь ты! Пусть скажет спасибо, что хоть напиться дают…

– Начинаю жалеть, что подкинул тебе эту идею с выкупом! – сипло пробормотал убийца.

– Ага. Ты ещё не так пожалеешь, когда Папа за тебя возьмётся, – злорадно откликнулся Роффл.

Проклятый кораблик всё маячил вдалеке, изредка показываясь на прямых участках реки. Куда это намылились, провались они в преисподнюю! А ведь пора уже подумать о том, как всё провернуть. Ещё поди знай, что там за фроги, на пиассе этом… А, чего рассусоливать-то. Он всё по уму сделает: дождётся ночи, подплывет тихонько да разнюхает, чего-как; а там уж и с Папой перетереть можно будет… То-то старик удивится!

Представив себе изумлённую рожу старшего Ориджаба, Роффл гоготнул. Вот уж сюрприз так сюрприз!

– Эй! – прохрипел Маринад и попытался сесть, щуря гноящиеся глаза. – Глянь-ка…

– А ну, лечь! – Роффл лягнул убийцу в грудь.

Тот повалился на дно лодки, подобрал колени к животу и застонал сквозь стиснутые губы. Ишь ты, проняло наконец! Вон куда его бить-то надо…

– На шкалу глянь, ты, идиот…

– Заткни… На какую ещё шкалу?

– На потенциометр. Похоже, здесь есть поле. Видишь, стрелка вверх поползла?

Роффл склонился над кормой. Он не разбирался в динамических двигателях; но вроде всё просто должно быть. А если и впрямь можно идти на моторе, вместо того, чтобы ломать спину, ворочая опостылевшие вёсла – то…

Маринад резко распрямил связанные ноги. Могучим пинком Роффла вынесло из лодки, и он плюхнулся в воду, подняв фонтан брызг. Убийца быстро сел, дотянулся лбом до рукоятки реостата, загоняя её в красный сектор – и подбородком толкнул изогнутый рычаг хода в положение «полный назад».

Роффл вынырнул на поверхность, ошеломлённо отплёвываясь. Последнее, что он увидел, была надвигающаяся в облаке белой пены корма; а спустя миг что-то со страшной силой врезалось ему в лицо.

Маринад сбросил скорость до нуля и перевёл дух. Семейство Ориджаба только что в очередной раз сократилось. Пожалуй, стоит превратить это в славную традицию… А для начала неплохо бы избавиться от пут. Всё это время он не переставал понемногу растягивать верёвки, ослабляя их хватку, – лишь напрягал мускулы в те моменты, когда Роффл проверял узлы. Тупой ублюдок даже не сообразил, как сейчас должны были бы выглядеть его руки и ноги. Пожалуй, уже наполовину бы сгнили… Маринад распустил несколько петель – и сбросил ослабевшие витки, после чего перегнулся через борт и вволю напился. Потом пришла очередь недоеденной Роффлом рыбы. Позволив себе несколько минут отдыха, Маринад запустил двигатель. Неторопливо набирая скорость, лодка устремилась вдаль, оставив неподвижное тело колыхаться в волнах. Вокруг изрубленной гребным винтом головы уже начала собираться стайка мелких рыбёшек.

* * *

На этот раз путешествие по болотам предполагалось куда более комфортным. Королевскому посланнику не к лицу мараться в грязи и тине; для путешествия в тайный город мне выделили субтеррину. Перед отбытием я привёл себя в порядок и переоделся в чистый костюм: не знаю уж, что меня ждет впереди, но надо держать марку. Оружия дипломату не полагалось: своего рода знак доброй воли для тех, с кем предстояло вести переговоры. Оценят линиры такой жест или нет, я не знал; но в любом случае толку от пистолета не предвиделось.

Командовал кораблём сам подполковник… то есть, теперь уже полковник Тыгуа. Кроме него, на борт взошли пятеро военных – они составляли экипаж странного судна. Техник-моторист, связист, штурман и акустик – он же и канонир: основным орудием подболотной лодки, как я понял, была звуковая пушка. Последним заявился какой-то одышливый толстый старикан в офицерской форме, но без знаков различия: то ли штабная шишка, то ли один из фрогов короля. Учитель не представил его, а я не стал спрашивать. Меня сейчас беспокоили совсем иные вещи.

– Что будем делать, если события примут скверный оборот? – спросил я Тыгуа. Он ухмыльнулся:

– Мысли позитивно, Эд.

Ага… Значит, какой-то план всё же есть; просто он не считает нужным посвятить меня. Что ж; это лучше, чем ничего… Мы заняли места в тесной рубке. Тыгуа снял с шеи массивный, странного вида ключ на цепочке и вставил его в паз на консоли управления. По металлической туше прокатилась волна вибрации. Ожили стрелки приборов, замигали цветные огоньки. Левиафан пробудился.

– Ну что, в путь?

– Скоро отправимся. Только подождем ещё кое-кого, – он подмигнул мне. – Маленький сюрприз.

Лязгнул затвор люка. Я выглянул в коридор.

– Гас? Князья преисподней, а ты-то что здесь делаешь?!

– Я с тобой, Ловкач, – паренёк был бледен, но держался решительно. – Особое поручение от Его Величества.

– От кого?! Да ты заливаешь!

– Джага Первый слушал тебя куда внимательней, чем ты полагаешь, Эд, – усмехнулся Тыгуа. – Наш монарх ничего не упускает. Полагаю, твой спутник удостоится чести стать первым невидимкой на королевской службе… Ну, если твоё посольство будет иметь успех, конечно.

– Что?!

– Я ведь был отмечен их чарами, помнишь? – негромко сказал Гас. – И ты сам предлагал мне заглянуть в глаза собственным страхам.

– Послушай, но ты не обязан…

– Я так решил, Эд. Это ещё и плата… – он замолк.

– Плата за что?

– За индульгенцию всем его незадачливым родственничкам, – пояснил Тыгуа. – А ты как думал? Закон есть закон; но король имеет право награждать и миловать – если сочтёт нужным.

– Чем лучше тебя узнаю, тем больше уважаю, – заявил я Гасу. Парень смущённо опустил глаза.

Вибрация усилилась. Субтеррина тронулась с места. Тыгуа не стал погружаться – чудная машина скользила по поверхности болот, оставляя за собой широкую полосу вывороченного торфа. Сквозь толстое стекло рубки я мог наблюдать ползущие мимо заросли тростников и кустарника. Вскоре они исчезли. Пейзаж сделался унылым и однообразным – бесконечная, поросшая чахлой травой и мхами равнина с блестевшими в лучах солнца оконцами воды. Корабль заметно просел. Звук двигателей изменился. Мы шли сквозь топи, доселе считавшиеся непроходимыми, причём шли весьма бодро – скоростью субтеррина немногим уступала моторной лодке.

– Можем и ещё быстрее, – хмыкнул Тыгуа в ответ на мой вопрос. – Только зачем? Ресурс корабля лучше поберечь, пригодится… Видишь неровность на горизонте?

– Так это оно и есть?

– Если верить приборам. Я, знаешь ли, никогда не бывал на их тайном острове…

Возвышенность приближалась постепенно. Это действительно был остров посреди болот, густо заросший деревьями и лианами. Но сколько я ни вглядывался, никаких построек не видел. Может быть, они в глубине острова? Я поделился своими наблюдениями с учителем.

– …И с кем, собственно, мне вести