– Ты чего такой дерганый? – наконец, спросил Грег Арни. – На наркоте?

Арни покачал головой.

– Трезвый как стеклышко. У меня завтра тяжелый день. Вот и все.

– Что будешь делать?

– Секретная информация.

– У меня есть доступ.

Арни неуверенно посмотрел через стол на Лили.

– У нее нет.

– К черту ее, она никому не расскажет. – Грег, прищурившись, повернулся к ней: – Не расскажешь?

Она машинально покачала головой, не отрывая глаз от тарелки.

– Так что давай, мужик, выкладывай, – упрашивал Грег, и Лили вдруг увидела то, чего никогда не видела прежде: Грег завидовал военным, сидящим через стол от него. Да, Грег работал на нескольких военных подрядчиков, но сидя за столом. Арни умел обращаться с огнестрельным оружием, допрашивать, убивать людей, и в глазах Грега это делало его лучшим из людей. – Расскажи нам, что ты задумал.

Арни все колебался, и Лили услышала писк внутренней сигнализации. Независимо от доступа к секретам, Арни всегда выбалтывал Грегу, чего не следовало, и, как правило, много алкоголя для этого не требовалось. Она уставилась в свою тарелку, пытаясь стать как можно незаметнее, ожидая, что он заговорит. Но пару секунд спустя Арни просто снова покачал головой.

– Извини, мужик, нет. Слишком секретно, и у твоей жены нет доступа.

– Хорошо, пойдем наверх. Поговорим в моем кабинете.

– Вы двое, ждите в машине, – велел Арни своим лакеям, потом вытер рот и бросил салфетку на стол.

– Спасибо, Лили. Все было великолепно.

Она кивнула и машинально улыбнулась, гадая, заметил ли Арни шины на ее пальцах. Подчиненные ушли, и Грег с Арни исчезли наверху. Мгновение Лили пялилась в свою тарелку, размышляя, а потом схватилась за край стола неподвижной рукой и поднялась. Оставив грязную посуду, разбросанную по всему столу, она поспешила через кухню в маленькую комнату, где располагалась система видеонаблюдения. Джонатан должен был сегодня дежурить, но Лили почти не удивилась, обнаружив, что комнатка пуста. Она задумалась, сколько ночей дом оставался без присмотра, а Джонатан сбегал выполнять поручения «Голубого Горизонта». Нажав на экран, Лили настроилась на кабинет Грега, темную комнату, обставленную мебелью красного дерева – так Грег изо всех сил пытался казаться мужественным. На стенах красовались книжные полки, но без книг: Грег хранил там свои старые футбольные трофеи и их с Лили фотографии с важными людьми на различных мероприятиях. Стены покрывали таблички: Грег обожал хвастаться наградами.

Арни развалился в одном из больших кресел перед столом, за которым сидел Грег, откинувшись назад в своем кожаном кресле. Они курили сигары, и дымок поднимался вверх, к камере, делая очертания Грега невнятными.

– Здание взорвалось и рухнуло, – сказал Арни, – как и предполагалось. У них явно был план побега, но он провалился. Я должен передать это Лангеру: пусть я и ненавижу этого ублюдка, он провернул весьма неплохой трюк. Похоже, все они погибли, но Лангеру удалось захватить одного живым, какого-то парня по имени Гудин. Они работали с ним последние четыре дня, и прошлой ночью он, наконец, сломался.

– И что же его сломало? – спросил Грег срывающимся от нетерпения голосом, и Лили закрыла глаза. Сколько времени потребовалось, чтобы сломать Мэдди? Вечность, думала Лили, но в глубине души знала, что это неправда. Лили провела рукой по лбу, а когда отняла ее, она оказалась мокрой.

Казалось, Арни тоже было неловко.

– Я сейчас не на службе, мужик. И я не хочу говорить об этом дерьме.

– Ага, полагаю, ты прав, – нехотя согласился Грег. – Так что он сказал?

– Он невеликая шишка, но мы много чего из него выжали. – Лицо Арни снова оживилось. – Лидер «Голубого Горизонта» – это какой-то парень, называющий себя Тиром. Британец, можешь себе представить?

– Могу. Великобритания и их сраный социалистический эксперимент.

– За этим Тиром, вероятно, стоят большие деньги. Сепаратисты считают его почти богом. «Голубой Горизонт» возник из старых оккупационных движений, но те, понимаешь, понятия не имели, что делают. Однако этот Тир обучил партизан как следует. Вот почему они стали такой занозой в заднице последние несколько лет. – Арни понизил голос, и Лили прибавила громкость. – Они отсиживаются на заброшенном складе в терминале Конли.

– Где это?

– Порт Бостона. Я весь день провел, изучая карты. Этот склад был заброшен последние десять лет, но Фревеллские парни забрали все деньги, которые Бостон собирался потратить на новый. Они вложили их в какую-то хреномуть или типа того, поэтому все контейнеры так и остались там. Гудин сказал, они используют склад как штаб. Облава на рассвете.

Лили, оцепенев, уставилась на экран.

– Они назначили Лангера за все это отвечать: теперь это его детище, и он хочет наловить побольше заключенных. Мы должны окружить терминал с суши и воды, а это непростая задачка. Много лодок, много людей. Мое подразделение должно обеспечить средний периметр завтра утром. – Арни вздохнул и загасил остатки сигары. – Так что никакого бухла.

– Хочешь сыграть в покер? Я знаю одно местечко в центре.

– Не могу, правда. Я должен быть в Бостоне в два часа. Мой вертолет ждет на площадке.

Грег кивнул, правда слегка надув губы: жест, с которым Лили последнее время постоянно сталкивалась.

– Хорошо. Я тебя провожу.

Лили выключила экран и поспешила обратно в столовую, включив посудомоечную машину, чтобы приступить к очистке тарелок. Когда голоса Грега и Арни стихли за передней дверью, она вытащила телефон из сумочки и позвонила Джонатану, но он не взял трубку: лишь автоответчик произнес стандартное приветствие его сухим, низким голосом. Лили не могла оставить ему сообщение: ее звонки отслеживались. Стараясь говорить спокойным голосом, она потребовала, чтобы он немедленно ей перезвонил. Но она не могла отделаться от ощущения, что где бы Джонатан ни находился, он не успеет связаться с нею вовремя. Теперь она видела: темный склад, а внутри Дориан с Уильямом Тиром. Дориан сказала, что больше никогда не вернется под стражу. Бостонский склад. «Голубой Горизонт». Лили закрыла глаза и увидела несколько деревянных домиков возле синей реки, залитых солнцем.

Я должна что-нибудь сделать.

«И что же ты можешь сделать, Лил? – насмешливым голосом поинтересовалась Мэдди. – У тебя никогда не хватало мужества, чтобы сделать хоть что-нибудь в своей жизни».

«А я сделала, – возразила Лили. – Когда Дориан упала во двор, сделала».

Но в глубине души она знала, что Мэдди права. Оставить Дориан – решение с невысоким риском, почти игра в относительно безопасной детской. То, что Лили собиралась сделать сейчас, – совсем другое дело. Она разработала план, отвергла его, набросала другой, тоже отвергла, придумала третий, изучила его, поворачивая и так и этак, в поисках недостатков. Это, несомненно, был глупый план. Возможно, ее арестуют или даже убьют. Но она должна была что-нибудь сделать. Если Лучший мир реален, он еще невероятно хрупок, и без Тира ничего не получится.