Пробуждение.

Пробуждение к другому дурному сну.

Они виднелись сквозь туман, как серые призраки. Недвижимые, но каким-то образом колеблющиеся, похожие на тени, отброшенные на мелководье. Они молча наблюдали за спящими людьми, распростершимися вокруг все еще раскаленных угольков костра.

Дили нервно приподнялся и, стараясь не шуметь, сел. Поначалу он даже засомневался — уж не продолжается ли сон? Одеяло соскользнуло ему на плечи. Он попробовал пересчитать эти призрачные фигуры, но не был уверен, может, это просто силуэты обгоревших деревьев? Утренний туман — впрочем, не такой густой, как накануне, — был способен и не на такие проделки. Дили страшно хотелось окликнуть их, как-то поприветствовать или, по крайней мере, предупредить своих попутчиков о возможной опасности. Но крик застрял у него в горле: в этих смутных силуэтах, в их неподвижных, безмолвных позах было что-то угрожающее. Дили прижался спиной к обуглившемуся стволу дерева.

Какое-то насекомое зажужжало прямо у него перед лицом, приземлилось на бровь и тут же стало сосать выступившую среди бровинок влагу Дили замигал, задергал лицом, чтобы согнать муху, — он боялся звучно шлепнуть ее. Насекомое, неустрашимое и большое, упрямствовало, и человек, давший ему временный приют, вынужден был резко мотнуть головой. Муха с сердитым жужжанием улетела прочь, но теперь Дили стала изводить струйка пота, бегущая по складке между щекой и носом. Дили осторожно наклонил голову и отер лицо об руку, лежащую на приподнятых коленях.

Одна из фигур зашевелилась, придвинулась ближе к лежащим на земле людям и стала более различимой. Дили затаил дыхание, когда высокий чернокожий человек наклонился над скомканным одеялом, изучая спящего. Человек был одет в бесформенный прозрачный пластиковый макинтош, застегнутый у шеи наподобие пелерины. В одной руке он держал винтовку, в другой — заржавленный мясницкий нож. Пришелец снова выпрямился, замер, потом двинулся к другому спящему человеку. На этот раз он отбросил одеяло ножом.

Из тумана появились другие фигуры. С каждым шагом они становились все более отчетливыми. Один из нежданных гостей подобрал бутылку из-под виски, валявшуюся рядом с костром, и вытянул из нее последние капли. Потом бутылка полетела назад, на почерневшую землю. Спящие зашевелились.

Дили насчитал десятерых... нет, двенадцать... пятнадцать! Как минимум пятнадцать фигур приближались к их импровизированному лагерю, а среди них двигались еще две, нет, три небольшие, стелющиеся по земле существа. Собаки! О Боже, с ними были собаки! Неужели эти люди ничего не слыхали о бешенстве?

Он открыл рот, собираясь крикнуть то ли предостерегающе, то ли приветственно, но тут что-то гладкое и твердое скользнуло по его горлу. Он задыхался, а на горло все продолжали давить: железный ломик прижимал его шею к стволу дерева позади. Краем глаза он сумел разглядеть отвратительно грязные, с просветами белизны, суставы пальцев на концах металлического ломика и понял, что напавший находится позади дерева. Дили почувствовал, что язык его начинает набухать, заполняя рот.

Его товарищи по несчастью уже сидели на земле и с удивлением оглядывались вокруг. Прижатый к дереву, Дили видел, как одного, все еще спящего человека ударили ногой. Это был Эллисон. Он с криком проснулся и попытался было подняться. Нога, поставленная ему на грудь, лишила механика энтузиазма. Увидев, как обращаются с Эллисоном, Джексон протестующе закричал, но высокий негр молча прижал к его щеке мясницкий нож. Поблизости от Фэрбенка лежал топорик с короткой рукояткой. Фэрбенк потянулся к нему, но тяжелый ботинок отшвырнул топор прочь. Дили между тем уже начал хрипеть. Глаза его выкатились из орбит, язык прищемили зубы. Дили принялся колотить пятками по земле, попытался выскользнуть из-под ломика. Однако нападавший был слишком силен.

Высокий негр осмотрелся и помахал винтовкой. Мучитель Дили напоследок прижал ломик посильнее, потом отпустил. Дили тяжело осел на землю, растирая руками изрядно помятое горло. Менее чем учтивый толчок железным ломиком отправил его ползком в компанию остальных. Он рухнул на колени неподалеку от двух негров, Джексона и человека в дождевике. Дили украдкой взглянул на незваных гостей.

Это была какая-то странная группа. Она выглядела особенно зловеще из-за одежды и набора оружия. Большая часть одежды напавших была изодрана в клочья и перепачкана какой-то мерзостью. В то же время на нескольких были рубашки и куртки, все еще сохранившие отточенные складки новых вещей. Дили предположил, что одежда эта была совсем недавно взята в разрушенных магазинах. Некоторые, как и высокий негр, были в расстегнутых дождевиках, словно они ожидали, что в любой момент пойдет дождь. Один или двое были в женских шляпках с обвисшими полями. Но в основном все были одеты в изодранные тенниски, свитера и джинсы, да еще кое у кого плечи были обмотаны шалями. Кажется, черные в этой группе составляли большинство, и у всех были рюкзаки или чемоданы.

Были среди них и три женщины: две индийские девушки, по виду совсем подростки, и белая женщина, уже в летах, с грязными желтыми волосами. Выражение ее лица было таким же застывшим и жестким, как и у мужчин. На ней была довольно модная юбка красного цвета, правда, какая-то несвежая. Она доходила женщине едва ли не до лодыжек. Из-под юбки виднелись края носков и высокие кроссовки. Верхнюю часть ее тела украшали просторный голубой свитер и большой светло-голубой шелковый шарф, наброшенный на плечи. Она все время кашляла в кулак. Кашель был хриплым, болезненным. На девушках-подростках были джинсы в обтяжку и свитера. На одной — мужская куртка, несмотря на жару.

Теперь Дили разглядел, что винтовка в руках высокого человека на самом деле была всего лишь духовым ружьем. Но в мертвой схватке его лапищ она выглядела смертоносной, тем более что на ней был установлен оптический прицел. Украдкой оглядываясь вокруг, Дили заметил, что подобное же оружие было и у других. Правда, у некоторых оно было таким компактным, что его можно было легко заткнуть за пояс или... или направить на лежавших на земле людей. Но в этом оружии Дили, присмотревшись, узнал всего-навсего духовые пистолеты. В остальном их арсенал состоял из ножей и длинных крепких палок. Рукоятки от мотыг, предположил Дили. Да, страшноватая и на вид неуправляемая свора, подумал он и вздрогнул: одна из собак подбежала к нему и принялась обнюхивать ноги. Зверюга выглядела такой же неухоженной, как и ее хозяин, но, по крайней мере, никаких следов пены на ее пасти не было, а в глазах не сверкало и намека на бешенство. Вид у собаки был как у хорошо накормленного животного. Впрочем добыть прокорм в эту пору не представляло особых проблем — они и сами убедились в этом. Когда собака, не найдя ничего интересного повернула назад, Дили заметил на ее боках и брюхе язвы и струпья, на теле ее местами вылезла шерсть.

Дили снова украдкой оглядел пришельцев. Состояние их тоже было весьма незавидным. У высокого негра вся щека с одной стороны покрыта язвами, на одном веке — нарыв. Губы усеяны желтыми, гнойными прыщиками. Такие же метки были и у его приятелей. Самая юная из девушек вдруг схватилась за живот, как это обычно бывает при острой боли. Подобное неудобство, похоже, испытывали и несколько мужчин. У многих руки и ноги были перебинтованы. А один из них, паренек не старше девятнадцати лет, опирался на костыли, оберегая ногу, замотанную оберточной бумагой так, что она увеличилась раза в три против нормального размера.