– Не случайно. А потом мы встретились с тобой, и всеостальное перестало иметь значение. Дальше ты знаешь. Ты оказалась в этойистории по самые уши, и я, как ни прискорбно, тоже. Здесь я поселился, когдапонял: с Леной что-то произошло, и ее рассказ я перестал воспринимать как бред.Никаких зацепок у меня не было, не считая статьи в газете и поездки в этот дом,только она и выглядела подозрительной. Вот я и хотел немного понаблюдать за егообитателями.

– И… ты что-нибудь заметил? – настороженноспросила я.

– Кое-что.

– Ты думаешь, что князь связан с убийствамидесятилетней давности?

– Связан, да. Но… я очень сомневаюсь, что убийца вотэтих девушек и тот, который орудует сейчас, один и тот же человек. Маньякиредко изменяют своим привычкам. В этот раз убийца не вырезал на теле жертвсимвол, он вырезал им органы.

– Дима, князь не убийца, – твердо сказала я. Оннахмурился, приглядываясь ко мне.

– Тебе откуда знать?

– Он не убийца. Не спрашивай почему…

– Не спрашивать? – возмутился он. –Выкладывай все, что знаешь. И не вздумай хитрить. Секреты нам стоили слишкомдорого, а могли стоить еще дороже.

– Поклянись, что ты… – неуверенно начала я.

– Ты знаешь, где он? – глядя мне в глаза, суровоспросил Дима и сам же ответил: – Точно, знаешь. Эта дура его прячет?

– Никакая она не дура, – возмутилась я. – Онаего любит. Кто ему поможет, если не она…

– Хорошо, хорошо, – согласился Дима. – Я былне прав. Она умница. И если Юлька его любит, он, конечно, не убийца. Вот толькокто тогда?

– Мы хотим его найти, – вздохнула я.

– Еще бы. И что, есть идеи? – О последней нашейидее говорить не хотелось, и я покачала головой. – Ладно, нерасстраивайся, мы его найдем. В конце концов, это моя работа.

– Правда? – вскочила я. – Ты нам поможешь?

– А что еще мне остается делать?

Юлька, обнаружив нас на пороге своей квартиры, совсем необрадовалась. За полчаса до этого я позвонила ей и сказала, что приеду.

– Я по твоей милости всю ночь не спала, –пожаловалась она. – Не знала, то ли ментам звонить, то ли к тебе бежать.Жива, и слава богу. Что он тебе наплел?

– Потерпи немного, приеду и расскажу.

Пускать Диму в квартиру она была явно не намерена.

– Не дури, – сказала я. – Он все знает.

– Нет слов для благодарности, – фыркнула подруга,но посторонилась.

Князь при виде Димы ни удивления, ни беспокойства невыказал. Молча кивнул, не поднимаясь с кресла.

– Казимир, – начала я. – Дима работал впрокуратуре…

– Это не имеет значения, – перебил он. – Ябольше не могу злоупотреблять добротой вашей подруги.

– Он надумал сдаваться, – буркнула Юлька. –Надоело в четырех стенах сидеть.

– Недостойно мужчины прятаться за спину женщины,подвергая ее опасности, – ответил князь, а Дима махнул рукой:

– Перестаньте ворчать. Вам здорово повезло, что васлюбит такая девушка. С этим вы спорить не можете. Мне, кстати, тоже повезло. Ичтобы оправдать ваше доверие, я просто обязан вытащить вас из дерьма.

– Простите, но я сомневаюсь, что вам этоудастся, – усмехнулся князь.

– А вы не сомневайтесь, – ответил Дима суверенностью.

Князю пришлось еще раз рассказать свою историю, на этот разочень подробно, а Дима рассказал свою. После этого мы принялись, пообыкновению, гадать, Дима некоторое время молча нас слушал.

– Меня все-таки очень интересует, почему для обрядов вывыбрали именно этот символ? – наконец спросил он.

– Я ведь уже объяснил. Это произошло случайно…

– Ваш шофер давно у вас служит?

– Много лет, а при чем здесь мой шофер? –насторожился Казимир.

– Десять лет назад труп девушки обнаружил подросток.Звали его Григорий Токмань. Григорий Сергеевич Токмань. По-моему, именно такзовут вашего шофера.

– Вы же не думаете, что он причастен к тем убийствам?Ему тогда было тринадцать лет.

– К тем непричастен, но не к этим.

– Чепуха, – возмутился князь. – Гриша,возможно, производит впечатление немного странного человека. Он замкнут,неразговорчив, что объяснимо, у него, как принято говорить, было трудноедетство. Отец пил, издевался над матерью. Мальчика он никогда не трогал, ноГриша очень любил свою мать и переживал. Он добрый, чуткий парень.

– Очень лестная характеристика, но, возможно, выошибаетесь.

– Да с какой стати? – Князь вдруг замолчал,уставившись на свои руки, потом заговорил неуверенно: – Этот символ он как-тонарисовал на салфетке. Я спросил, что это. А он ответил, так, ерунда. Я думаю,после того случая я и решил его использовать.

– Какие же мы идиоты, – всплеснула рукамиЮлька. – Почему до сих пор никто не подумал о шофере?

– Юля, прекрати, – возмутился князь. – Онздесь совершенно ни при чем. Он никогда не интересовался обрядами, никогда вних не участвовал. И ему не нравилось то, чем я занимаюсь. Ни ему, ни Анне. Да,в детстве он перенес травму. Ну и что? Только потому, что он рисовал этотсимвол, вы готовы обвинить его в убийствах? Это нечестно. Спасая себя, я ненамерен…

– Да угомонись ты, – отмахнулась Юлька.

– Шоферу было очень просто выследить девушек, –заявил Дима. – Еще проще выманить их из квартиры. Достаточно сказать, чтовы хотите их видеть. Вряд ли бы они не поверили его словам.

– По-вашему, он спятил? Зачем, зачем ему кого-тоубивать? Да еще вырезать органы. Что он с ними собирался делать, если всегдапотешался над моим увлечением мистикой?

– Потешался? – удивился Дима. – У васдовольно странные отношения с шофером.