– Он не просто шофер. Он мой родственник, двоюродныйбрат. Его мать умерла, когда ему было тринадцать. За три года до этого погиботец, попал под машину. Когда его мама оказалась в больнице, она написала мне.Я приехал как раз в день ее смерти. Я сам потерял мать и знаю, что это такое, ия не хотел, чтобы мальчика отправили в детский дом. Пока я оформлял документына опекунство, мы жили в его родном городе, тогда и случились эти два убийства,третье произошло уже после нашего отъезда. Все десять лет он рос на моихглазах, по-вашему, я бы не заметил в нем каких-то отклонений? Уверяю, спсихикой у него все в порядке.

– И все-таки я бы… – начала Юлька, но князь полоснул еевзглядом, и она замолчала.

– Кстати, вы упомянули свою приемную дочь, –заговорил Дима. – А какие у нее отношения с вашим братом?

– Хорошие. Анна о нем всегда заботилась, и он к нейпрекрасно относится. Ему не хватало материнской ласки, Анна старше его на семьлет…

– Материнской? – присвистнул Дима. – Должнобыть, для вас новость, что они любовники?

– Любовники? – растерялся князь, но черезмгновение пожал плечами. – Ну и что?

– Откуда ты знаешь? – удивилась я.

– Я же наблюдал за домом, точнее, за тем, что тампроисходит. По большей части тратил время напрасно, но однажды мне повезло.Окно комнаты Анны оказалось открыто, и я смог наблюдать в бинокль за ихлюбовными играми.

– Она же лесбиянка? – взглянув на меня, сказалаЮлька.

– Анна – лесбиянка? – выпучил глаза князь. –Что за бред вы тут несете?

– Она делала весьма прозрачные намеки Лизе. Ей-богу,так и было.

– Вы, должно быть, что-то не так поняли. Аннасовершенно нормальная женщина, и в ее связи с Гришей нет ничегопредосудительного, странно только, что они это скрывали. Но какое отношение тотфакт, что вы видели их в одной постели, имеет к убийствам? Не понимаю.

– Друзья мои, – вдруг усмехнулся Дима. – А счего мы, собственно, взяли, что наш убийца помешался на обрядах? Вроде бы этоочевидно, так? Девушки, изображающие жертву, вскоре становятся жертвами вдействительности. И, следуя логике, вполне резонно предположить: к их смертикнязь имеет самое непосредственное отношение…

– Признаться, вы меня… удивляете, – развел рукамиКазимир. – Всего несколько минут назад вы пытались внушить мне мысль, чтоГриша причастен к убийствам, потому что обнаружил в тринадцать лет трупдевушки, а сейчас…

– Несколько минут назад я сам считал, что в городеорудует маньяк. А если кто-то очень хотел, чтобы все так решили? Скажите, у васесть враги? – быстро спросил Дима.

– Я успел обзавестись только друзьями.

– Брошенные любовницы?

Князь с беспокойством посмотрел на Юльку.

– Не стесняйся, милый, – мяукнула та.

– Я… у меня был роман, точнее, два романа. Обе женщинызамужем, у них семьи и…

– И это не считая погибшей Даши, – не удержаласьЮлька.

– Я расстался с обеими еще месяц назад, наши отношениясебя исчерпали, но это милые, порядочные женщины. – Юлька закатила глаза,а князь скороговоркой закончил: – В любом случае они ничего не знали о ритуалахи не могут иметь отношения к убийствам.

– Тогда по-прежнему остаются эти двое, – пожалплечами Дима. – Ваш брат и Анна. Князь, вы ведь богатый человек?

– Куда вы клоните?

– Не трудно догадаться. Если вы, извините, скончаетесь,кто получит ваши деньги?

– Брат, разумеется. Он единственный наследник.

– Единственный? А Анна?

– Она получит пятьдесят тысяч евро.

– То есть разделить наследство пополам вы непланировали? Кстати, а завещание вы когда написали?

– Три месяца назад. У меня проблемы с сердцем, отецумер в молодом возрасте от инфаркта, и я подумал…

– Ваши родственники о завещании знали? Для Анны этасумма, в общем-то, небольшая, учитывая то, к чему она привыкла.

– Боюсь, я кое-что должен объяснить, – вздохнулкнязь.

– Сделайте одолжение. Советую вам ничего не скрывать, япробовал, и в результате… даже вспоминать не хочется, что получилось врезультате.

– Хорошо. Вы знаете мою историю. У человека, которыйживет на свете больше двухсот лет, не может быть двоюродного брата, да ещестоль юного. Поэтому я скрывал наше родство, а то, что шофер живет в моем доме,не удивительно. А Анна… среди моих клиентов много женщин, и ее присутствие вдоме… в общем, его надо было как-то объяснить. И я называл ее приемной дочерью,в действительности я, конечно, никогда ее не удочерял, что было бы весьмастранным, раз я старше всего на девять лет.

– Она ваша любовница, – расплылся в ухмылке Дима.

– Была. Но наши отношения…

– Себя исчерпали, – закончила Юлька.

– Да, исчерпали. Мы остались друзьями. Она заботиласьобо мне и Грише. К тому же ей просто некуда было идти. А я всегда к нейпрекрасно относился.

– Даже замуж ее пытались спровадить, – влезла я.

– Мне казалось…

– Князь, вы совершенно невероятный человек, –смеясь, покачал головой Дима. – Вам хоть раз пришло в голову…

– Дурак он невероятный, – хмыкнула Юлька. –Ты чего раньше молчал?

– Об Анне? Ты могла бы подумать…

– Нет, он и вправду ненормальный, – всплеснулаподружка руками. – У мужчины нет худшего врага, чем брошенная им женщина.Неужели ты об этом никогда не слышал?

– Я знаю Анну семь лет. Мы познакомились, когда яприехал в Западную Украину, хотел покопаться в архивах, искал документы…впрочем, неважно. Анна работала в кукольном театре, она прекрасная актриса, ножизнь так сложилась, что она вынуждена была довольствоваться нищенскойзарплатой…

– Голос, – схватив меня за руку, шепнулаЮлька. – Дурацкий механический голос…

– Что? – нахмурился Рагужанский.

– Я хочу сказать, – усмехнулась Юлька, – чтоактеры кукольного театра мастерски владеют своим голосом, меняя его взависимости от характера персонажа.