Майя вытащила сумку, лежащую под диваном. Хотела сложить в нее вещи, но под презрительным взглядом Некрасова остановилась. Закинула сумку на плечо, затянула потуже пояс халата. Ей все равно, в каком виде она окажется на улице.

– Да, Майя! – Она уже выходила из комнаты, когда Андрон окликнул ее. Майя остановилась не оглядываясь. Она была уверена, что ничего хорошего не услышит. – Свяжись со своим наставником и попроси его оставить заявление об уходе из фирмы. Надеюсь, ему хватит времени до завтра? С ним бы я тоже больше не хотел встречаться никогда. Это то, что вас теперь связывает. Слово «никогда».

– С ним ты так легко не расправишься! – сквозь зубы проговорила Майя.

– Ошибаешься. Все гораздо проще.

– Ты блефуешь!

– Есть видеозапись, на которой Марков шантажирует Карцева. Да, да. Та, на которой он ставит мне неутешительный диагноз. Если этого мало, я возобновлю расследование обстоятельств гибели родителей. Уверен, кое-кому это принесет бо-ольшие неприятности. Непоправимые! – Андрон улыбнулся, увидев, как покраснели уши Майи. – Так что нет идеального преступления, Майя Владимировна. Нет, потому что его совершают люди… А человек несовершенен… Кстати, у него больное сердце. Надеюсь, твое известие о полном фиаско не разобьет его.

– Ненавижу тебя! Ненавижу всех вас! – сдерживая готовую прорваться наружу злость, прошипела Майя.

– Оставь нас. Тебе здесь больше нечего делать, – улыбнулся Некрасов. – Пошла вон!

Майя поспешила уйти. Она с грохотом закрыла за собой дверь. Маша вздрогнула, еще крепче прижалась к Андрону. Она боялась поднять на него глаза. То, что произошло, не укладывалось в ее голове.

– Теперь наша очередь, – тихо сказал Некрасов. Он взял лицо Маши в ладони, улыбнулся. – Прости, Одуванчик. Если можешь, прости. Я столько передумал за эти дни. Пытался найти себе оправдание. Ничего не получилось. Помоги мне.

Он боялся. Как же он боялся, что она оттолкнет его! Перегорит, поразмыслит и не простит. Он не выдержит. Он не сможет жить с этим. Но вопреки его страхам Маша улыбнулась в ответ. Губы ее дрожали, но в голубых глазах снова теплился тот непередаваемый созидающий свет, от которого у Андрона отлегло на сердце.

– Ты прощаешь меня? – прошептал он.

– Я люблю тебя. Только тебя.

– А как быть с тем, о чем говорила Майя? – Некрасов боялся посмотреть ей в глаза. Он спросит сейчас и больше никогда не вернется к этому. – Между вами что-то было?

– А между вами? Мы будем говорить об этом?

Андрон понял, что она хотела сказать. В какой-то степени это все упрощало.

– Мы никогда не будем вспоминать о том, что было…

– Только потому, что у нас было гораздо больше хорошего, – после небольшой паузы заметила Маша.

– Потому что у нас есть будущее… Где твое кольцо? – Андрон взял ее ладони. На среднем пальце не было кольца, которое он подарил ей после переезда в его дом. Кольцо с большим бриллиантом в красивой платиновой оправе. Маша практически не расставалась с ним.

– Я… Я заложила его, – всхлипнула Маша.

– Заложила? Ну, конечно… Тогда мы сейчас поедем и выкупим его. После этого я скажу то, что должен.

– А если его уже кто-то купил?

– Будем надеяться на лучшее.

– Андрон, ты знаешь, как мне дорого это кольцо. Ты подарил мне его в тот день, когда назвал хозяйкой твоего дома. – Маша прижала руку к груди. – Но сегодня не это важно.

– Что важно?

– Сможем ли мы снова быть вместе…

– Я виноват перед тобой. Если ты на самом деле готова простить… Я знаю, что убедит тебя… Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. У нас будут дети. Я готов. Больше никаких проволочек. Мы будем жить долго и счастливо.

– Ты уверен? – Ее сердце выпрыгивало из груди.

– Как никогда.

Андрон поцеловал ее, а Маша закрыла глаза. Засыпая в детдоме, она всегда представляла себя принцессой, которая ждет своего принца. Ее дворец был высоко в облаках, и только тот, чья любовь будет настоящей, сможет взлететь так высоко. Она дождалась. Ее принц снова дарит ей сказку. Они снова вместе! Ключевое слово «навсегда».