слежку в первые несколько лет. Не хотел ничего пропустить. Когда стало очевидно, что это займет больше времени, чем я ожидал, то прекратил наблюдение. Это было слишком для меня и несправедливо по отношению к твоим родителям. Или к тебе.

Мими не ответила, и ему показалось, что ее губы начали дрожать сильнее.

— Мне бы хотелось получить их обратно, — сказал он, своим глубоким голосом вернув ее к действительности. — Это единственное, что у меня осталось.

Самообладание к ней вернулось, и Мими протянула ему снимки.

Теперь же, разложив продукты и приготовив себе кое-что поесть, он сидел на диване, уставившись в темный экран телевизора.

«Я больше не буду тебя беспокоить, Джинни. Буду держаться подальше. Даю тебе слово».

Его собственные слова, произнесенные несколько часов назад, насмехались над ним. Кого он обманывал? В том, что он сказал, было немного правды, но в действительности он пытался поймать ее на блефе. Он был уверен, что заметил в ее взгляде минутную слабость, когда Джейсон представился ему.

Верно ли он прочитал ее? Неужели у нее все еще были к нему чувства? А если так, то дальше что? Она будет вести двойную жизнь? Одна из них — преданная вдова, мать двоих детей, а другая — любовница покойника? Как бы сильно Гризз ни желал поскорее увидеть, чем все это кончится, он знал, шансов на успех мало. У него не было другого выбора, кроме как переждать противостояние, которое он инициировал.

Джинни была одной из самых сильных, волевых и упрямых женщин, которых ему доводилось когда-либо встречать, даже в молодости. Сейчас она стала только сильнее.

Гризз отправился потягать железо во вторую спальню, в которой устроил тренажерный зал. Когда мышцы достаточно устали, он принял горячий душ и загрузил стиральную машину. Затем упаковал свой ланч на завтра и вернулся в гостиную. Гризз пощелкал телеканалы и, не найдя ничего интересного, отложил пульт.

Куда он сунул дневник Мо, когда переезжал из студии? Он зашел в спальню и покопался в своем скудном скарбе. Вот и он, в одном из ящиков тумбочки, в той же сумке.

В тот первый раз, когда доставал дневник, ему удалось прочитать не так много. Он устал, и скоро наступит утро понедельника. Возможно, сейчас удастся прочесть немного больше.

**********

Дневник Мо, 1975

Дорогая Элизабет.

Поверить не могу, что он по-прежнему ведет себя так, будто между нами ничего не было. Несмотря на то, что той же ночью он сказал мне, что, наверное, этого не должно было случиться, что я не должна придавать этому никакого значения, я знаю, что это было нечто большее. У меня никогда не было мужчины, который занимался бы со мной любовью. Мужчины меня трахают. Даже Фесс пытается вести себя так, словно это нечто большее, чем просто перепихон, но я знаю, кто я. Мне нравится Фесс, и я забочусь о нем. Но не люблю его.

С Грантом все было по-другому. Я знаю, что он был расстроен, когда вернулся с пляжа с Сарой Джо и обнаружил, чем занимались в четвертом номере Кит с Гриззом. Я видела, как он, низко опустив голову, шел обратно в свою комнату. Я подумала, может, покажу ему несколько последних эскизов. Похоже, они ему нравятся, а мне приятно слышать, что у меня есть талант. Я принесла несколько своих рисунков в его номер, и он был приветлив, но я видела, что его голова была занята совсем другим. Он думал о ней. Я решила уйти, но перед тем захотела обнять его. Грант держал меня в своих объятиях дольше, чем когда-либо раньше, и когда я подняла глаза, чтобы убедиться, все ли с ним в порядке, он поцеловал меня в лоб. Затем поцеловал меня в висок. Прежде чем я поняла, что происходит, он уже целовал меня в шею. Я закрыла глаза и позволила себе просто наслаждаться. Он спускался все ниже вдоль моего тела и следующее, что я помню — мы лежим в его постели обнаженные.

Если бы ему было все равно или он просто пытался выпустить пар, все произошло было бы быстро. Но все было не так. Грант никуда не спешил со мной, и это было так великолепно, что несколько раз я чуть не закричала. Я никогда прежде не испытывала такого. Я знаю, как бывает, когда мужчина кончает, но никогда и подумать не могла, что женщина тоже так может. Грант заставил меня испытать то, чего у меня никогда не было. То, что мне хотелось переживать ещё и ещё, но он сказал, что сожалеет о том, что это произошло и больше не позволит такому повториться. Что он не хотел, чтобы случившееся разрушило нашу дружбу, и что моя дружба очень важна для него.

Я знаю, что он испытывает к ней чувства, но она его не любит. Она не заботится о нем так, как я. Это нечестно. Это просто нечестно.

**********

Так значит у Мо были чувства к Томми. Гризз не удивился этому. Кроме Фесса и Джинни, Томми был единственным человеком, который когда-либо проявлял доброту к Мо. И теперь информация о том, что у них была ночь страсти, только подтвердила то, что он и так уже узнал в подсобке магазина товаров для бассейнов в Таллахасси. Именно Мо была в мотеле кротом. Между ее любовью к Томми и ее ненавистью к нему, исчезновение Джинни послужило бы сразу двум целям.

Он стиснул зубы, когда, наконец, добрался до того места, где Мо невольно помогла устроить изнасилование и почти убийство Джинни. Он верил в то, что читает. Что Мо не рассчитывала, что все настолько далеко зайдет, но эта ебаная сучка Уиллоу, выдающая себя за кого-то по имени Венди, обманула ее. И Джинни поплатилась за это. Что ж, он убедился, что Уиллоу и ее безмозглый бойфренд заплатили самую высокую цену. Может, где-то он и сожалел о своем преступном прошлом, но никогда не жалел о том, что сделал в отместку за все, что было направлено против Джинни. Последние слова Уиллоу в адрес Мо потешались над ним и цеплялись за его подсознание, когда той ночью он погрузился в беспокойный сон.

«Это будет око за око… это будет око за око…»

Той ночью у него были злые и жестокие сны. Снилось, что он был беспомощен. Переживал пытки и изнасилование Джинни мужчиной в черной лыжной маске, хотя сам не был тому свидетелем. Ему снилось, что его пристегнули к каталке