…Свалившийся с вставшей на дыбы платформы ящик рухнул под ноги одному из лисов. Рыжий брат споткнулся… Гибкий меч Змиуланыча хлестнул самым кончиком — срубленная голова лиса отправилась в полет. Еруслан кувыркнулся в воздухе, перескакивая за спину второму братцу…

Чирк! — посыпались начисто срезанные девять лисьих хвостов.

— Спасибо, сынку, мэни цього и на пальто и на шапку хватит! — восторженно заорала Стелла.

— …Аа-а! — падающий с небес серокожий шарахнулся оземь у ног Еруслана. Сверху шлепнулся аккуратно оброненный Танькой шарик разрыв-травы. Взрыв снова подбросил серокожего в воздух. Разрыв-трава разлетелась в мелкую пыль… и каждая пылинка начала расти. Она становилась толще, толще, наливалась живым зеленым соком, и вот уже целый пучок гибких побегов накрыл серокожего, обмотал лапы недобитого братца-лиса, захлестнулся на щиколотках Аристарха Теодоровича и стремительно покатился к пятерке невероятно шустрых белок с самурайскими катанами в лапах, что атаковали дядьку Мыколу. Рвущие белок за хвосты вовкулаки бросились в стороны — побег обкрутился вокруг одной белки, опрокидывая ее наземь и накрывая зеленой сетью. Меч дядьки Мыколы немедленно полоснул по ее напарнице… Другая белка взвилась в прыжке, ее парные мечи сверкнули крест-накрест… и врезалась башкой в неожиданно возникшее в воздухе препятствие.

— Гам! — челюсти крылатой Хортицы клацнули. Хортица брезгливо тряхнула беличью тушку и отшвырнула в сторону. Сплюнула забившую пасть шерсть. Внизу дядька Мыкола добивал последних…

Валяющийся на земле серокожий изогнулся, будто в припадке, — его тело стало как мост, опирающийся на пятки и затылок. Из пасти вырвался длинный вибрирующий вопль. Земля мелко задрожала…

Могучий удар обрушился на ворота. Створки покачнулись, последовал новый удар, и ворота рухнули наземь, поднимая тучу белой строительной пыли.

За воротами клубилась тьма. Тьма шевелилась, хлопала нетопыриными крыльями, шуршала паучьими ножками и наконец хлынула сквозь ворота на стройку. И тогда все увидели!

— Ни фига себе спайдермены с бэтменами! — потрясенно выдохнул здухач.

Мелко перебирая лапками, на стройку ползли пауки! Здоровенные, размером с автомобиль. Похожее на белесую личинку тельце висело между черных мохнатых лап, а венчала это отвратительное тельце вроде бы человечья голова со смазанными чертами бледного личика и длинными бесцветными нитками волос. Над пауками, как авиация над пехотой, порхали летучие мыши. Такие же тельца-личинки, болтающиеся между кожистых крыльев, их покрывала короткая шерстка, почти человеческие лица были вытянуты, как собачьи морды, а из-под верхних губ торчали здоровенные клыки… и с них капал яд!

— В-р-р-ре! — в реве Ментовского Вовкулаки было больше отвращения, чем страха. Старый оборотень сомкнул челюсти на лохматой лапе — раздался хруст, и лапа паука переломилась. Рудому повезло меньше — оказавшиеся неожиданно проворными пауки ухватили его с двух сторон… растянули за задние лапы и за передние… Рудый отчаянно завизжал. Поднырнувший пауку под брюхо Федька рубанул топором — Рудый грянулся оземь, но тут же цапнул паука за ближайшую лапу. Федька махал топором — отрубленные конечности летели от него во все стороны, как от винта кухонного комбайна. Разъяренные вовкулаки сновали между паучьих лап, вертелся вьюном Еруслан, с каждым взмахом меча пуская черную паучью кровь. Два паука вспыхнули — оранжевым и серебристым пламенем. Над одним, оттолкнувшись, как от батута, взмыл Вук Огнезмей, из затылка второго торчал меч здухача…

Корчащийся в хватке травы серокожий продолжал надрывно, протяжно орать.

«Кого ты там еще зовешь, хватит уже!» — скорее по-кошачьи, чем по-собачьи выставив когти, Хортица спикировала на серокожего с высоты. Похожая на черный дым стая летучих мышей взмыла ей навстречу. Крылатая борзая вильнула в воздухе, пропитанные ядом клыки клацнули у самой ее ноги. Сбоку налетели ведьмы. Из кочерги Оксаны Тарасовны, будто из ракетного сопла, в мышиную стаю ударил сноп огня. Вспыхнувшие мыши заметались в воздухе, уцелевшие пронзительно завизжали, разевая клыкастые рты, и кинулись на ведьму. Оксана Тарасовна швырнула свою кочергу в пике. Мыши хлынули за ней, будто черный дым… самые шустрые с разгона врезались в землю… Только Оксана Тарасовна уже ввернула кочергу из штопора и бросила за спину посеребренный нож. Нож вонзился в землю, сквозь пыль проступили пылающие зеленым огнем символы — древние чйрты и рйзы. Зеленое пламя накрыло мышей, только пронзительный вопль нещадно полоснул по ушам!

— Ось вам, ось, ось! — разбушевавшаяся Стелла доколачивала метлой вырвавшихся из пламени мышей. Мыши звучно чвякали.

— А ну, посторонись, сынки! — дядька Мыкола начал расти. Громадная фигура богатыря в кольчуге и шлеме-луковице поднялась над стройкой — и похожий на лопасть вертолета или на огромный заостренный маятник меч прошелся поперек стройки, рассекая пауков на части. И снова — назад…

«С такой армией мне даже ничего делать не пришлось!» — немного разочарованно и в то же время довольно подумала Хортица, паря над дракой. Непривычное чувство — и довольно приятное. Слишком часто за этот год она была первой в драке, и клыки врагов вонзались именно в ее шкуру. Наблюдать, как другие устраивают врагу кровавую баню, было… по-настоящему странно. Ей оставалось только… клац! Вот, не попавших под заклятье Оксаны Тарасовны мышек отлавливать — главное — точность, чтобы яду не наглотаться.

Светящийся прямоугольник портала дрогнул. Вспучился, точно кипящая ртуть… Плеснули фантастически красивые, многоцветные крылья, и странная помесь зубастого ящера и бабочки вылетела из портала.

«Вот он какой, аспид!» — успела подумать Хортица.

На спине аспида восседала помесь человека и… и собаки, да-да, собаки! И вот эта явившаяся из другого мира карикатура на нее саму навела — на нее же! — самый настоящий автомат!

— Ках-кхашш! — с крыши недостроенного здания пал дракон. Огромные когти звучно клацнули. Крылышко влево, крылышко вправо — ящеро-бабочку разорвали на части. Затесавшийся между спиной аспида и брюхом дракона стрелок просто куда-то делся — Хортица вовсе не собиралась присматриваться, а не вон то ли это кровавое пятно. Второго всадника на аспиде Айт встретил метким плевком водой — всадника вколотило в портал и, судя по донесшемуся оттуда воплю, ему это не понравилось!

Вода хлынула обратно из портала, но уже с пучком извивающихся черных щупалец в руку толщиной. Одно щупальце захлестнуло ногу дядьки Мыколы, дернуло… громадный богатырь рухнул с высоты своего гигантского роста. Не смущаясь размерами старого богатыря, щупальце поволокло его к себе. Федька рубанул по щупальцу топором — топор отскочил от шкуры морского чудовища. Из портала лезла раздутая башка гигантского осьминога — человеческое лицо терялось в складках шкуры и казалось налепленной сверху театральной маской. Вук Огнезмей вцепился пылающей пастью в другое шупальце. Шкура осьминога корчилась в огне, но на лице-маске не отразилось ничего.

— А ну пошел отсюда! — во всю пасть рявкнул Айт.

Осьминог на миг дрогнул… и тут же полез дальше.