повторились. Я полностью растворилась в танце, отдалась спокойной, с восточными нотками музыке и позабыла о стеснении. Мне нравилось ощущение расслабленности в теле и особенно взгляд голубых глаз, которые чуть ли не пожирали меня, а я намеренно смотрела в них и то приближалась к мужчине, то отходила от него. Провоцировала. Играла со зверем. Я чувствовала каждую клеточку своего тела, чувствовала себя желанной и красивой как никогда прежде. Когда в мелодии оставались последние секунды – за неделю мне удалось выучить в ней каждый звук – я эффектно упала на колени, смягчив удар рукой, и опустила лицо.

- Иди ко мне, - приказал он.

В этот момент здесь не было ни Уолтера, ни Кэрри. Существовали только султан и его наложница, послушная рабыня.

Я подползла на коленях к ногам мужчины и следила за его сбитым дыханием. Виднеющаяся твёрдость в области паха и заинтересованность в голубых глазах были красноречивее любых слов. Я не представляла, что сделает Уолт, отчего любопытство с незнакомым для меня азартом сводили с ума.

Волк лениво провел по моей цепи и, схватив за другой конец поводка, притянул к себе. Его язык проник в мой рот, подчиняя и лишая дыхания. Поцелуй становился всё горячей и откровенней, что мне банально уже не хватало воздуха.

- Всё было превосходно, - хрипло прошептал оборотень, едва смог оторваться от моих губ.

- Я рада, мой повелитель, - по тому, как загорелись глаза, ему понравилось обращение, а мне большего оказалось и не надо. – Чего ещё желает мой султан?

- Узнать все, что ты умеешь.

Ну что ж, если султан хочет, то кто я такая, чтобы ему отказывать? Сегодня вечер любых желаний, а ночь их исполнений. И всё как захочет мой султан.

-23-

Уолтер

Чувство безграничного счастья прочно поселилось у меня в сердце, и я не переставал глупо улыбаться уже который день. И это было прекрасно. Кэрри Нейвос едва ли не в одночасье стала для меня всем. Моим воздухом, моей жизнью. Домашняя, ласковая, невероятно добрая и хрупкая девушка. С занозой все происходило, как будто в первый раз.

Даже если вспомнить те времена, когда я встречался и жил ради Джун, сейчас все было абсолютно по-другому. Старшую джиннию я, конечно, тоже любил, и сильно, но все же немного иначе. С Джун была надежда на трезвость рассудка, что в сложной ситуации будут сглажены углы, и я сам буду в состоянии устранить все опасности путем дипломатии, пойдя на отчаянные меры лишь в крайнем случае. Но когда представлял, что что-то может произойти с Кэрри, отчетливо понимал, что положу на дипломатию большой и толстый болт. Сначала убью, а уже потом буду разбираться. Это конечно же само по себе опасно, но… Кэрри - моя. По-настоящему моя. Та идеальная половинка, к чьим ногам бросишь весь мир, чего бы это ни стоило, и за которую все отдашь, и ни на кого не посмотришь и не послушаешь. Даже если это твоя собственная мать.

Как всегда безупречная от макушки до пят Кэролайн Винтер ворвалась в мой кабинет и из последних сил пыталась сохранить лицо, пока задергивала все жалюзи, ведь никто не должен был увидеть ее «падения». Я же воспользовался этими секундами, чтобы отодвинуть подальше бумаги, удобнее откинуться в кресле и внимать тому, как меня будут пилить.

- Здравствуй, мама. – Только и смог вставить я с улыбкой на лице, когда женщина повернулась, а вся ее холодная невозмутимость отправилась лисе под хвост.

- Ты хоть понимаешь, что творишь?! Осознаешь последствия своих решений?!

- Я? Осознаю, но видимо у тебя другое мнение.

- Прекрати паясничать! Ты спутался со свободной джиннией. Ты! Альфа стаи! С джиннией! Опять! – в искреннем возмущении мама потеряла весь свой дар красноречия и начала повторяться. И хоть я и знал, что это едва ли не крайняя степень ее гнева, но не проняло. Интереснее было, что именно мама скажет. – Что о тебе будут думать?! Что тебе какая-то молоденькая профурсетка дороже клана, на устои которого ты чихать хотел?

Я в ответ усмехнулся, но только потому, что жалюзи она закрыла, чтобы никто не видел ее гневного лица, а вот тон сбавить забыла. А ведь ей всегда было так важно, что будут думать о ней оборотни.

Не смотря на серьезность поднятого вопроса и то, что я прекрасно понимал, что мне очень многое придется доказать и пережить ради нас с Кэрри, мне стало смешно. Потому что уж точно не этой лисице называть мою джиннию молоденькой профурсеткой, из-за которой репутация нашей семьи может оказаться под ударом.

- Мама, ты сейчас не обижайся, но я спешу освежить твою память, ведь тридцать девять лет – немаленький срок, чтобы начать забывать: отец ради тебя так же положил на устои целых двух кланов, бросив именитую самку у алтаря, забрав тебя от кицунэ и женившись вопреки всему. И ничего. Все это приняли, пережили и жили счастливо.

- Вы с твоим отцом два свободолюбивых барана, которым лишь бы лбом пробивать систему! И не забывай, он не был Альфой. – Последнее кицунэ уже прошипела со злостью.

- Он был Бетой, мам. – Спокойно напомнил я. - Причем весьма хорошим.

- Но не стал вожаком из-за меня. Никто бы ему не позволил возглавить клан из-за жены-кицунэ.

- Зато стал отличным мужем и отцом.

Еще одно напоминание не было лишним. Хоть и ранило Кэролайн Винтер.

Сколько я себя помнил, мама из всех сил старалась быть частью стаи и соответствовать статусу отца и правилам клана. Делала все, что необходимо, чтобы меня – полукровку, принимали за своего. Чтобы к папе не было никаких претензий. По сути, мама все свое замужество вела себя так, как следовало бы вести первой леди клана. Во всем безупречная, всегда идеальная и сильная женщина, которую никто и ни в чем не мог и не смел упрекнуть. Именно она сделала все, чтобы я мог занять место отца. Чтобы я контролировал свою волчью ипостась на порядок выше,