— …пока барабан не начнет вращаться. Ваша машина будет сливать воду, а барабан — вращаться до завершения программы… Привет! — сказал человечек в комбинезоне. — Меня зовут Линяйл. У меня нечасто бывают гости!

— Четверг Нонетот, — представилась я, пожимая ему руку. — А это мисс Хэвишем из беллетриции.

— Господи! — воскликнул мистер Линяйл, потирая сверкающую лысину и задорно улыбаясь. — Из беллетриции, неужели? Тогда вы идете непроторенным путем. Единственный раз… извините… Режим Д: экономичная стирка белья, слабозагрязненных льняных или хлопчатобумажных изделий, линяющих при кипячении… Единственный раз ко мне явились гости, когда мы ввели дополнительную инструкцию по стирке шерстяных тканей, уже месяцев шесть-семь прошло. И куда только время уходит?

Наш хозяин оказался довольно жизнерадостным парнем. Он немного подумал и предложил:

— Чаю хотите?

Я с благодарностью согласилась, и он пошел ставить чайник.

— Так какие новости? — спросил мистер Линяйл, ополаскивая свою единственную чашку. — Когда новые стиральные машины выпустят, не знаете?

— Извините, — ответила я. — Я не в курсе…

— Мне хотелось бы перейти во что-нибудь поновее. Я начинал с инструкций к пылесосам, но потом меня повысили до «Гуверматик Т-пять тысяч четыре», затем перевели в «Электрон-восемьсот», когда «Гуверматик» устарел. Еще просили заняться «Делюкс-тысяча сто», но я сказал, что лучше дождусь выхода на рынок «Лоджик-тысяча триста».

Я окинула комнатку взглядом.

— А вам не надоедает?

— Да что вы! — воскликнул Линяйл, наливая кипяток в чашку. — Когда я отслужу десять лет, то получу право работать в инструкциях к любым бытовым приборам: к миксерам, соковыжималкам, микроволновкам. Кто знает, если я буду стараться, меня могут перевести даже в телевизоры и радиоприемники. Таково будущее честолюбивого человека, занятого физическим трудом. Молоко, сахар?

— Спасибо.

Он наклонился ко мне.

— Руководство думает, что только молодежь способна работать в инструкциях к аудио- и видеоаппаратуре, но оно ошибается. Большинство ребят из инструкций к новомодной технике в лучшем случае полгода на плеерах успели проработать до того, как их перевели. Само собой, их ни один покупатель не понимает.

— Никогда прежде об этом не думала, — призналась я.

Мы проболтали еще с полчасика. Он рассказал мне, как начал изучать французский и немецкий, чтобы работать и в иностранных инструкциях, затем признался, что неравнодушен к Табите Симпатика, которая служит в «Кенвуд миксерз». Мы поговорили еще о роли домашней техники в изменении структуры общества и о ее влиянии на женское движение, и тут мисс Хэвишем зашевелилась.

— Компейсон! — пробормотала она во сне. — Лгун, вор, пес…

— Мисс Хэвишем! — позвала я.

Она замолчала и открыла глаза.

— Нонетот, дитя мое, — прошептала она. — Мне нужно…

— Да? — наклонилась я поближе.

— …чашечку чаю.

— Пожалуйста! — весело воскликнул мистер Линяйл, наливая чай в чашку.

Мисс Хэвишем села, выпила три чашки подряд и съела печенье, которое Линяйл припас на свой день рождения в будущем мае. Я представила наставнице инструкциониста из стиральной машины, и она вежливо кивнула, прежде чем объявить о нашем уходе.

Мы распрощались с мистером Линяйлом, и тот пообещал почистить приемник для порошка в моей машине — я ляпнула ненароком, что еще ни разу за него не бралась, хотя машине уже три года.

Короткое путешествие в документальный отдел Библиотеки для мисс Хэвишем было плевым делом, а оттуда мы нырнули обратно в ее обветшалый зал в «Больших надеждах», где Чеширский Кот и Харрис Твид уже поджидали нас, беседуя с Эстеллой. Кот очень обрадовался нам обеим, но Харрис насупился.

— Эстелла! — приказала мисс Хэвишем. — Прошу тебя, перестань разговаривать с мистером Твидом.

— Да, мисс Хэвишем, — покорно сказала Эстелла.

Пожилая леди переобулась, сменив кроссовки на куда менее удобные подвенечные туфли.

— Пип ждет у входа, — едва заметно нервничая, доложила Эстелла. — Прошу прощения, что упомянула об этом, но, мэм, вы опоздали на целый абзац.

— Пусть Диккенс еще немного поболтает, — отмахнулась Хэвишем. — Мне надо закончить с мисс Нонетот.

Она с мрачным видом повернулась ко мне. Надо было как-то ее успокоить. Я еще не видела Хэвишем в гневе и отнюдь не торопилась восполнить этот пробел.

— Спасибо, что спасли меня, мэм, — затараторила я. — Очень вам благодарна.

— Ха! — фыркнула в ответ Хэвишем. — Не надейся, что я стану каждый раз вытаскивать тебя из очередной дыры, девочка моя. Так, а теперь, пожалуйста, про ребенка.

Чеширский Кот, почуяв неладное, тут же испарился под предлогом составления каталога, и даже Твид что-то пробормотал про граммазитов в «Лорне Дун»[58]и удалился.

— Ну? — спросила Хэвишем снова, пристально глядя на меня.

Теперь я боялась ее куда меньше, чем прежде, поэтому решила облегчить душу и рассказать ей все. Я поведала ей об устранении Лондэна, о предложении «Голиафа», о Джеке Дэррмо, заключенном в «Вороне», и даже о майкрофтовском Прозопортале. Вдобавок я открыла ей, что очень люблю Лондэна и готова на все, лишь бы его вернуть.

— И все это ради любви? Ха! — ответила она, жестом приказав Эстелле уйти, дабы та не набралась от меня каких-нибудь бредовых идей. — И что же это такое, судя по твоему жалкому опыту?

Поскольку она вроде бы не собиралась рвать и метать, я осмелела и продолжила:

— Мне кажется, вы сами знаете, мэм. Как я понимаю, вы тоже были когда-то влюблены?

— Чушь собачья, девчонка!

— Разве ощущаемая вами сейчас боль сравнима с любовью, которую вы испытывали тогда?

— Ты вот-вот нарушишь мое правило номер два!

— Я скажу вам, что такое любовь, — заявила я. — Это слепая преданность, безропотная покорность, полное самоотречение, безоговорочное доверие. Это когда вы верите наперекор себе и всему свету, когда отдаете любимому всю душу!

— Очень хорошо, — заметила Хэвишем, с любопытством глядя на меня. — Можно, я это использую? Диккенс не станет возражать.

— Конечно.

— Мне кажется, — продолжала моя наставница после некоторых раздумий, — что тебя с твоими супружескими проблемами можно отнести к разряду вдовиц, а в качестве вдовы ты мне вполне подходишь. Взвесив имеющиеся сведения — но, вероятно, вопреки здравому смыслу, — я оставляю тебя в стажерах. Все. Ты нужна нам для того, чтобы вернуть «Карденио». Ступай!

Я оставила мисс Хэвишем в ее темных покоях среди реликвий несостоявшейся свадьбы. За несколько дней нашего знакомства я успела полюбить пожилую леди и надеялась, что когда-нибудь сумею отблагодарить ее за доброту.