Зачистка остальных захоронений принесла аналогичные находки: практически в каждом из них находились боевое оружие, керамика и изредка — украшения из стекла и бронзы. Сразу же бросилось в глаза, что у большинства погребенных были следы травм на костях рук или ног, а у одного имелись явные следы повреждения черепа, от которого, вероятно, он и скончался. Нам повезло, так как из семи обнаруженных захоронений только два были разрушены, но и в них сохранился погребальный инвентарь. Остальные же остались нетронутыми. Видимо, древние грабители и не догадывались, что в пустынном поле возле древних курганов находятся сарматские захоронения.

Всего было обнаружено семь квадратных сооружений с «воротами» в южной части. Возле шести из них находились захоронения. Все они были вырыты за пределами квадратов, на различном расстоянии от них. Лишь центральное сооружение номер четыре не сопровождалось погребальной конструкцией. В разных местах траншей были найдены остатки погребальных тризн в виде скоплений амфорного боя, фрагментов лепных сосудов и костей овец. Сочетание всех признаков погребального обряда, а также многочисленный инвентарь в захоронениях неоспоримо указывали, что все они принадлежали позднесарматским племенам Северо-Западного Причерноморья, то есть датируются концом II — серединой III века нашей эры. О широких торговых связях в этот период свидетельствуют обнаруженные во рвах фрагменты «неапольских» амфор римского производства, краснолаковые миски из Малой Азии и египетские стеклянные бусы и бисер.

Именно в это время властителями причерноморских степей становятся тяжеловооруженные сарматские воины-катафракгарии в панцире, со шлемом на голове, со щитом, с длинным мечом, копьем и луком. Гелиодор писал: «Когда наступает время битвы, то, ослабив поводья и горяча коня боевым криком, он мчится на противника, подобный какому-то железному человеку или движущейся кованой статуе. Острие копья сильно выдается вперед… и в своем стремительном натиске колет кого ни попало, одним ударом часто пронзая двоих».

Наличие в каждом открытом погребении боевого оружия говорило о том, что в могильнике была погребена определенная социальная группа сарматского населения — воины. Это пока единственный случай не только на Среднем Пруте, но и во всем Северо-Западном Причерноморье, когда можно с уверенностью говорить о сугубо профессиональном роде занятий всех погребенных. Причем однотипность находок и их практически единые хронологические рамки показывают, что этот могильник был сооружен в течение короткого хронологического времени. Скорее всего, захоронения были совершены одновременно. Наличие у многих погребенных следов физических повреждений говорит о том, что все они погибли, вероятно, в одном бою. Вряд ли это были катафрактарии, так как в захоронениях не было обнаружено тяжелого вооружения — панцирей или железных шлемов. Но длинные мечи, предназначенные для конного боя, однозначно свидетельствуют, что они были всадниками.

Самое интересное заключается в том, что в одном из разрушенных в древности захоронений находился костяк… женщины! Здесь также были найдены фрагменты длинного сарматского меча для всадника и более короткого меча с кольцевым навершием для пешего рукопашного боя. Женщина-воин, погибшая вместе с мужчинами в одном из боев? Может ли быть такое? Оказывается, может! Широко известно сообщение опального римского поэта Овидия о том, что сарматские женщины наравне с мужчинами ездят верхом на охоту, ходят на войну и носят мужскую одежду. Другие античные авторы также писали о том, что сарматки нередко выступали как военачальницы, семейные жрицы и даже боевые всадницы. Именно такая женщина — воин и всадница — и была погребена в этом могильнике наравне с погибшими мужчинами. И неудивительно, что это погребение оказалось ограбленным. Наверняка в нем находились различные украшения — ведь женщине было всего лишь 30 лет!

Что же произошло в районе Прута на заре новой эры? Полистаем сочинения древних историков. Оказывается, вторая половина II века нашей эры в Юго-Восточной и Центральной Европе характеризуется резким обострением римско-варварских, и, в частности, римско-сарматских, отношений, которые вылились в две грандиозных войны. В историю они вошли как Маркоманские войны 166–180 годов нашей эры. Маркоманы — германское племя, осевшее в I веке нашей эры в районе Майна, но затем переселившееся на территорию современной Чехии, покинутой к тому времени кельтами. Там они заняли господствующее положение и создали во главе с царем Морабодом могущественное объединение племен, однако вскоре сами попали в зависимость от Рима. Эта зависимость прекратилась лишь в результате Маркоманских войн при императоре Марке Аврелии, когда маркоманы дошли даже до Верхней Италии.

Среднее Попрутье находилось в определенной близости от театра военных действий, и сарматские племена Днестровско-Прутского междуречья наверняка были втянуты в происходящие события. В результате близко развернувшейся войны из среды рядового сарматского населения могла выделиться группа людей, занимавшихся сугубо военным делом или, по крайней мере, отдававших этому занятию часть своего времени. О высоком профессионализме погребенных здесь воинов говорит хотя бы тот факт, что в одной из могил рядом с мечом лежал железный нож-кинжал. Дело в том, что в бою кинжал использовался вместе с длинным мечом, предназначенным для конного боя. В паре с ним было значительно удобнее отражать встречные удары противника, но для одновременного владения этим оружием требовались не только сила и виртуозная техника ведения боя, но и профессиональная военная выучка. Наверное, не случайно на костяке этого сармата было зафиксировано самое большое количество повреждений. О том, что воины, обладавшие подобным опытом, занимали более высокое иерархическое положение в обществе, свидетельствует находка здесь довольно редких египетских украшений.

Небольшая стычка на берегу Днестра закончилась победой сарматских племен, о чем говорит сам факт сооружения уникального могильника. В нем были погребены только воины в полном вооружении. Этот неприметный могильник начала новой эры донес до нас отголосок страшных и жестоких Маркоманских войн, в которые оказались втянутыми и сарматские племена. Отразив первые нападения врагов, они в итоге потерпели поражение и были вынуждены откочевать на восток. Впоследствии характерные сарматские могильники с ровиками появляются уже в районе донских степей. В Попрутье проникают уже другие сарматские племена, оставившие качественно иные погребальные памятники.

Продолжение раскопок в Северо-Западном Причерноморье привело к открытию еще нескольких аналогичных могильников сарматской культуры. Однако ни в одном из них не было обнаружено столько погибших воинов. Поэтому данный комплекс мы можем с полной уверенностью отнести к редкому памятнику, связанному с боевыми действиями в регионе. Открытие же здесь захоронения сарматской амазонки — очередная неожиданность полевой археологии. Нам повезло: этот могильник практически не пострадал от грабителей. Но справедливости ради надо отметить, что в нем и не находилось особых ценностей. Копая его, мы уже имели определенный опыт и предполагали, что нас может ожидать. Дело в том, что за несколько лет до этого мы впервые столкнулись с подобным могильником, который поразил нас своими размерами. И хотя открытие целого «города мертвых» произошло во время плановых археологических работ, этого никто не ожидал. Как обычно, это произошло в определенной степени по воле случая.