Архитектурно-художественное оформление кабинета контрастировало с обликом самого хозяина. Ему совершенно неинтересна была речь Бушуева, и сам наш визит для него был отработкой чьих-то увещеваний. Вероятно, был звонок из аппарата ЦК. Он уже знал, что там, “наверху”, Устинов все согласовал и вот-вот появится постановление ЦК и Совета Министров, которое поставит крест на его карьере. Для приличия предложат какой-либо пост в Министерстве обороны — в так называемой “райской группе”. Была такая учреждена для ушедших в отставку по старости или неугодных партийному руководству маршалов и высших генералов. Теперь ему предстояло проститься с коллективом, с которым он прошел войну, для которого столько сделал, с конструкторскими залами с кульманами, на которых наколоты листы с чертежами новых узлов, с производ

ственными пролетами и их неповторимым машинным запахом, гудящими станками, спешащими его встретить мастером и начальником цеха...»*

Приказом ГКОТ от 3 июля 1959 г. выполнение работ по твердотопливным баллистическим ракетам дальнего действия было поручены ОКБ-1 с включением в его состав ЦНИИ-58.

Через несколько дней Василий Гаврилович собрал руководящий состав и ведущих специалистов ЦНИИ-58 и обратился к ним с речью-завещанием:

«Я считаю, что принято правильное решение. Вопрос о нашей дальнейшей судьбе был поставлен давно и теперь решен правильно. Мне совершенно небезразличны ваши судьбы. В этом плане я считаю, что из всех возможных вариантов воссоединение с нашим соседом — наилучший. Никогда не забывайте, что вы — грабинцы. Мы с вами прошли славный путь, и наша совесть чиста перед Родиной. Я напутствую вас работать так, чтобы никогда ни при каких обстоятельствах не ронять наших традиций».

Это была последняя речь Грабина, после которой он покинул территорию, чтобы уже никогда не возвращаться.

Устинову было мало снять Грабина, он попытался еще и опорочить Василия Гавриловича — 15 сентября 1959 г. в ЦНИИ-58 состоялось последнее партийное собрание, и Грабина на него не пригласили. В зале клуба собралось 460 коммунистов. На собрание пришел председатель Военно-промышленной комиссии при Совете Министров СССР К.Н. Руднев. Участник собрания А.П. Худяков писал: «Руднев бездоказательно пытался опорочить Василия Гавриловича за его несговорчивость, самостоятельность мышления и технический риск. Он старался убедить слушателей в нетерпимости характера Грабина, что он-де всегда страдал оторванностью от Министерства оборонной промышленности, любил решать вопросы без его санкции. Оратор обвинил генерала за просчеты в определении мощности дальнобойной пушки специального назначения, у которой на испытаниях при заключительной стрельбе казенник дал трещину. Будто бы это новость в конструкторском деле.

Руднев так разохотился поучать коммунистов, что не удержался и сказал напрямую:

— Я лично в последнее время много занимался тем, чтобы изгнать Грабина из МОП.

В зале тишина. Кто-то высказал сомнение. Секретарь парткома Б.В. Рублев пригрозил, что будет записывать в протокол особое мнение тех, кто не согласен. На этом собрание кончилось. Мы расходились молча, как люди покидают кладбище после похорон дорогого человека»[44].

К моменту ликвидации ЦНИИ-58 в нем работало около

5 тыс. человек, из которых почти полторы тысячи — инженеры и конструкторы. Королев предложил трудоустроить всех у себя. Всего согласилось перейти к Королеву 4083 сотрудника бывшего ЦНИИ-58.

Б.Е. Черток писал:

«Мы получили благоустроенную территорию, на которой располагался большой конструкторско-лабораторный корпус, опытный завод с замкнутым циклом и всякие вспомогательные службы. Большой фруктовый сад, березовая роща и цветники украшали территорию. Летом они производили впечатление парковой зоны, а не предприятия по производству вооружения. Всю вновь полученную территорию называли «второй территорией» или «вторым производством». Хозяином «второго производства» Королев назначил Бушуева. Приказал ему занять кабинет Грабина, переоформил на его имя установленные в кабинете телефоны кремлевской АРС и ВЧ-связи. Служебный автомобиль «ЗИС-110» министерством был переоформлен на имя Королева.

Посетив впервые кабинет Грабина, Королев сказал Бушуеву, что цветник со стен надо убрать. “И, вообще, веди себя скромнее. Комнату отдыха позади кабинета оставь, а ванну с душем и индивидуальный генеральский сортир убери. Будешь ходить в общий”»[45].

В общий сортир Бушуеву пришлось ходить четыре года. Он начал проявлять слишком много самостоятельности и был снят властным Королевым. Кабинет Грабина в мае 1963 г. занял Черток, где пробыл свыше 30 лет.

Маленький штрих к характеру Грабина: у него и в 1959 г., после XX съезда и разоблачений Хрущева, в кабинете висел портрет Сталина. Королев велел заменить его портретом Циолковского, написанным каким-то самодеятельным художником из Подлипок.

Вопреки всем приказам в 1959 г. произошло не слияние или объединение двух КБ, а попросту разгром ЦНИИ-58. Королев и К° постарались стереть всякую память о Грабине.

Василий Гаврилович организовал на территории ЦНИИ-58 большой артиллерийский музей из советских и германских орудий, значительную часть которых составляли наши и немецкие уникальные пушки, созданные в нескольких, а то и в единственном экземпляре. Увы, все было уничтожено. Кому мешал этот музей? А если и мешал, то в Калининграде в 60-е гг. было много просторных пустырей, куда его можно было бы перенести. Сейчас многие из экспонатов этого музея оценивались бы в десятки или даже сотни тысяч долларов.

В СССР варварски относились к уникальным образцам военной техники. Охранялись государством лишь образцы, несущие идеологическую нагрузку. К примеру, в музеи помещали 45-мм противотанковую пушку, из которой лейтенант имярек подбил 20 танков и т. п. На подлинность экспонатов всем было плевать. К 1971 г. в Подмосковье на пьедесталах стояло 12 танков Т-34 с 85-мм пушками, которые якобы освобождали соответствующие населенные пункты. Но все они были изготовлены не раньше конца 1944 г. Выставлять в музеях и ставить на пьедесталы установки БМ-13 («Катюши») на шасси американского автомобиля «студебекер» считалось неприличным, и их ставили на автомобили «ЗИС-5» или даже на послевоенные модели. Экскурсоводы на крейсере «Аврора» бессовестно лгут — орудие, из которого был сделан легендарный сигнальный выстрел 25 октября 1917 г., сгинуло на Каспии еще в 1920 г., а сейчас на «Авроре» стоят разнотипные 6-дюймовые пушки Морского и Военного ведомств царской России.

Были уничтожены не только экспонаты музея, но и значительная часть документации ЦНИИ-58. По личному распоряжению Королева была уничтожена переписка Грабина со Сталиным и Молотовым.

В настоящее время разрозненные документы по опытным образцам зачастую непревзойденных и поныне грабинских пушек находятся в Архиве народного хозяйства, архивах завода «Баррикады» и ЦКБ «Титан», архиве Музея артиллерии в Петербурге, на ряде кафедр Бауманского технического университета и т. д.