— Что? Нет, Саша, конечно, нет…

— Ты никогда не изменишься, никогда! — Она смотрела на него, обуреваемая яростью. Тьма внутри нее неожиданно разбухла, заполнив голову, в ней словно пульсировала потребность вырваться и уничтожить все на своем пути. — Ты просто кретин, Коул, — выпалила она. — Твой отец стыдился бы тебя. И Гарретт — тоже.

Развернувшись, она бросилась бежать назад, к остальным, оставив его в одиночестве с разинутым ртом.

Как оказалось, это было последнее, что Саша сказала Коулу, прежде чем он покинул их мрачное общество и направился в тренировочный лагерь ополчения возле Сонливии.

Бродар Кейн в свое время повидал разные армии, но, когда «Ласка» пристала к берегу на расстоянии дневного марша к западу от Сонливии, их ожидало войско, которое являло собой весьма внушительное зрелище. Корабли растянулись вдоль берега, насколько хватало глаз. Каракки и галеры стояли бок о бок на якорях, а небольшие гребные лодки непрерывным потоком перевозили на сушу три батальона сумнианских наемников.

Над самым большим кораблем развевался флаг с изображением изумительной женщины на белом поле. Под ней красовались вышитые серебряной нитью слова «Удача Госпожи».

У старого горца перехватило дыхание, когда он бросил взгляд на палубу флагманского корабля. Он даже сощурился для пущей уверенности. Человек, стоящий на форкастле, если это действительно человек, не мог быть ни кем иным, кроме как генералом Заном. С этого расстояния Кейн прикинул, что тот выглядит как один из великанов, что бродили по Высоким Клыкам. Ростом наверняка не менее восьми футов. Этот колосс, обнаженный до пояса, опирался на огромное золотое копье, которое длиной превосходило рост среднего горца.

— Это — генерал, — пробормотал Темный Сын позади Кейна. Шамаатанец накинул капюшон, так что видны были только его глаза.

Кейн в изумлении покачал головой.

— На сей раз парень не преувеличил.

Даварус Коул оставил их ночью, высадившись на берег в нескольких милях к востоку от города, чтобы начать самостоятельный поиск. Он казался непривычно угрюмым, что было поразительно, учитывая то, как ему нравилось из всего устраивать спектакль. Девушка тоже была не в духе. Кейну пришло в голову, что между ними что-то произошло, но не следует совать свой нос куда не просят. В конце концов, у него есть чем заняться.

Он не мог отказать Брианне — после того как она спасла им жизни и обещала пятьдесят золотых шпилей на двоих, если он и Джерек помогут свергнуть тирана Сонливии. Вернуть Проклятие Мага казалось единственно верным решением в сложившихся обстоятельствах. И опять-таки у него на самом деле не было выбора. Взять верх в споре с магом обычно не удается, по крайней мере, по его опыту.

В любом случае, Брианна — славная и, похоже, заслуживает доверия. Если честно, она красивая женщина, но ему давно уже пора испытывать чувство вины за подобные мысли. Если уж на то пошло, в жизни вообще ни в чем нельзя быть уверенным. А устранить этого ублюдка — лорда-мага — дело стоящее.

Каравелла, на которой он плыл, имела достаточно мелкую осадку, чтобы подойти близко к берегу, так что Кейн осторожно спустился в воду и побрел к земле. Джерек и Темный Сын последовали за ним. Вода достигала Бродару до пояса, но послеполуденное солнце так невыносимо жарило, что непродолжительное погружение принесло ему желанное облегчение.

Когда они поднимались по галечному берегу к огромному лагерю, их встречали любопытные взгляды. Старый варвар тоже смотрел во все глаза. Сумнианские воины являли собой странное зрелище. Они темнокожи, чуть светлее убийцы, что шел позади него. Одеты в кожаные жилеты, вооружены мечами или копьями, для защиты используют круглые деревянные щиты. Не считая исполинского генерала, они казались ниже типичного горца, но в то же время несколько превосходили ростом большинство жителей Низин, с которыми он встречался.

— Личинка! — раздался радостный крик откуда-то спереди. — Сюда!

Кейн бросил взгляд на группу сумнианцев, которые усмехались, глядя на них. Говоривший человек лет тридцати с небольшим выглядел поразительно: необыкновенно густые, намасленные волосы заплетены в косы и закреплены на голове. В обеих руках он держал по мечу странной формы: оба клинка на концах изгибались, образуя крюк. Его кожаная одежда была отбелена до цвета кости.

— Ты ко мне обращаешься? — спросил Кейн. Тот кивнул в ответ, блеснув белоснежной улыбкой.

— Да, к тебе. Вы — личинки.

— Так не подобает обращаться к мужчине. Мы тут все друзья. — Бродар Кейн изо всех сил старался оставаться спокойным, но сияющая улыбка на лице собеседника в сочетании с оскорблениями начинала действовать ему на нервы.

— Друзья, да. А как тебя зовут? А как зовут другую личинку? Он, похоже, сердится.

Джерек шагнул к сумнианцу, сжимая рукояти топоров, висящих за спиной.

— Личинка? Я не стану этого терпеть от чертова…

— Успокойся. — Темный Сын положил руку на плечо Джереку. — Он не проявляет неуважения. В Солнечных землях «личинка» — это ласкательное имя для людей со светлой кожей.

— Да, — согласился сумнианец. — Ты белый, как личинка, так? — Тут его внезапно будто осенило. — Я знаю этот голос. Темный Сын.

Убийца откинул капюшон.

— Рад встрече, генерал.

У Бродара Кейна заболела голова.

— Постой… Этот человек — генерал?

Сумнианец расплылся в очередной улыбке.

— Генерал д’Рак, к твоим услугам.

Темный Сын указал на сумнианцев, стоящих за д’Раком, а потом — на остальных, расположившихся на берегу небольшими группами и наблюдавших за ними. Десятки, может, даже сотни. Казалось, они готовы мгновенно приступить к действиям.

— Генерал д’Рак командует этими воинами. Они отдадут за него свои жизни.

— И это — всего лишь горстка моих братьев, — добавил генерал. — Остальные еще на кораблях или помогают разбить лагерь. Тысяча мечей и копий — лучший батальон во всей Сумнии! — Он ударил своими странными мечами друг о друга один, два, три раза. Те воины, что стояли достаточно близко, ответили бряцанием оружия о щиты или о землю.

Кейн оглядел мечи генерала взглядом, полным сомнений.

— Никогда не видел таких мечей. Как ты ими бьешься?

Генерал д’Рак рассмеялся. Смех был честный, искренний, и старый горец почувствовал, как в его душе крепнет приязнь к этому воину.

— Я сражаюсь, как никто другой, кого тебе приходилось видеть. Пойдем со мной, друг. Я представлю тебя и, возможно, позже покажу, как танцуют с хопешом.

Кейн оглянулся на хмурого Джерека и Темного Сына, тот кивнул ему.

— Из меня танцор — так себе, — сказал он неуверенно. — Но, думаю, никогда не поздно попробовать.

К тому времени, когда спустились сумерки, армейский лагерь был полностью готов. По всему холму, на котором разбили бивак, вспыхнули костры. Наемники с юга, очевидно, находили ночной воздух слишком прохладным для себя, в отличие от Кейна и Джерека, которым было жарко в их кожаных доспехах.