Он поднялся на ноги и, прихрамывая, зашагал из лагеря. По пути он заметил, как Трехпалый пожирает Сашу голодным взором. Кейн решил, что рано или поздно нужно поговорить с бывшим заключенным. И это будет суровый разговор.

Наступившее утро оказалось таким же великолепным, как и предыдущее. На чистом голубом небе не было ни единого облачка, солнце обещало им утомительный марш. Кейн смыл с лица остатки сна в ближайшем ручье, наскоро перекусил сухим хлебом и старым яблоком и сел смазывать свой двуручный меч. Вокруг наемники занимались тем же. Никто не знал, что их ждет, когда они доберутся до Сонливии.

Подошел Джерек и кивнул ему. Кейн кивнул в ответ. Больше ничего и не требовалось. Оба они занимались этим в прошлом довольно часто и знали, как бывает. Опускаешь голову, передвигаешь ноги и думаешь о чем угодно, кроме предстоящей кровавой бойни.

Потребовалось около часа, чтобы сумнианцы подготовились к маршу. Армия наемников снялась со стоянки так же быстро и эффективно, как разбивала лагерь, разделившись на три независимых батальона. Два горца, Саша и Айзек шли в передовом отряде под знаменем генерала Зана. Гигант шагал впереди всех, и его лысая голова возвышалась над общей массой людей. На флаге, который реял над ним, было изображено золотое копье, пронзающее целую колонну воинов. Брианна и Темный Сын находились, как было известно Кейну, где-то рядом.

Он оглянулся. Генерал д’Рак шел во главе своего батальона, на его знамени красовалось нечто вроде танцующего скелета. Третий батальон следовал позади. Кейн еще не видел их генерала по имени Золта. Все было за то, что он — столь же свирепый воин, как и его коллеги. За последним батальоном двигались осадные машины, и замыкали армию два десятка бледных служительниц Белой Госпожи. Эти женщины ни с кем не говорили и держались особняком.

Армия направлялась на восток, вдоль берега. Как и предсказывал Кейн, солнце палило безжалостно, обдавая их томительным жаром, которым сумнианцы, к его разочарованию, явно наслаждались. Он заметил, что светящийся шар этим утром имел заметный малиновый оттенок. И надеялся, что это не было плохим предзнаменованием.

К тому времени, когда солнце опустилось за горизонт на западе, они приблизились к месту назначения. Его ноги болели ужасно, а запах от него был еще хуже, но даже с учетом этих обстоятельств ему приходилось сносить марши куда длиннее и неприятнее. Армия остановилась примерно в миле от стен Сонливии на плоском холме, возвышавшемся над городом.

— Вот и он, — сказала Саша. — Думаешь, мы атакуем сегодня ночью?

Бродар Кейн поднял взор в темнеющее небо, а затем посмотрел на Сонливию. В Сером городе поблескивали огни, но на таком расстоянии он больше ничего не видел.

— Кажется, вполне подходящая для атаки ночь, — ответил он. — Думаю, мы скоро это выясним. — Он огляделся по сторонам. — А где Айзек?

— Не знаю. Он был рядом еще несколько минут назад.

Горец вздохнул.

— Думаю, он смотался сделать последние наброски или собрать растения для коллекции.

Джерек нахмурился и сплюнул.

— Ты готов, Кейн? Они наблюдают за каждым нашим движением. — Он указал большим пальцем в небо, где какой-то ястреб кружил над ними последние несколько минут. Издав пронзительный крик, он улетел в направлении города.

— Следящие ястребы, — мрачно заметила Саша.

— С этим ничего сейчас не поделать, — сказал Кейн. — Выступив против лорда-мага, не стоит ожидать честного боя.

Ему-то следовало это знать. Тот урок дался ему так трудно.

— Пора.

Барандас приладил меч и выглянул в окно. В этот ранний час в городе было еще тихо, но первые лучи рассвета раскололи небо, будто кровавая рана, и скоро на улицах закипит жизнь.

После заседания Совета, которое прошло три дня назад, маршалу Халендорфу стало хуже. Как сообщил Тимерус, ни один из четырех капитанов Халендорфа не подходит для того, чтобы руководить армией в его отсутствие. В результате Барандас вновь оказался временным командующим Алой стражей, до выздоровления маршала.

Менее подходящее время трудно было представить. Вчера поздней ночью Совет получил сообщение: сумнианское войско высадилось на берег во второй половине дня и окажется у стен города к заходу солнца сегодня вечером.

— Это же нелепо. — Лена не впервые выразила свое недовольство. Ее зеленые глаза были полны тревоги. — Как же, по их мнению, ты будешь руководить обороной города? У тебя есть свои обязанности. Свои люди, которыми нужно управлять.

Он грустно улыбнулся ей.

— Нас осталось меньше половины. Как утверждает Тимерус, ополчению необходим руководитель, на которого они смогут рассчитывать. Который будет их воодушевлять.

— Это позор, что Халендорф оказался недостаточно воодушевлен, чтобы найти офицеров получше.

Барандас был склонен согласиться с женой. Он не осознавал, насколько ухудшилось с годами положение дел. Совет расслабился и удовлетворился назначением на пост командующего городской армией такого некомпетентного задиры, как Халендорф, полагая, что Алая стража никогда не подвергнется настоящим испытаниям. И в течение многих лет так и было. Большие города Благоприятного края находились в состоянии мира, да и кто осмелится бросить вызов метрополии, которой правит величайший чародей севера? Даже стальной лес расплавился бы перед яростью лорда-мага.

Сейчас сила Салазара — всего лишь тень того могущества, которым он обладал прежде. Возможно, правитель Сонливии никогда не восстановит свою мощь полностью. Впервые за последние столетия Серый город уязвим, и в результате вооруженные силы Сонливии оказались совершенно не готовы к предстоящим боевым действиям. Забияки и головорезы были хороши, чтобы держать под контролем запуганное население, но солдаты из них никудышные.

В тысячный раз Барандас спрашивал себя, почему его господин затратил столько жизненных сил на уничтожение Призрачного Порта. Почему он не бросил вызов Мариусу, не решил судьбу Небесных островов в поединке между лордами-магами, вместо того чтобы предать смерти целый город? Мир жесток, но иногда случается такое, что невозможно оправдать.

Эти мысли его сильно тревожили. Он изо всех сил старался подавить их, сосредоточиться на самом важном. Лена озабоченно смотрела на него.

— Ты устал, — сказала она. — Последнее время ты не спал.

— Я отдохну, когда город будет в безопасности, — ответил Барандас. С улыбкой он заметил, что на ней — зеленый кристалл, который он нашел в храме Матери. Вокруг нее — свет, подумал он. Сияние, которое делает ее еще прекраснее, чем обычно.

— Рэн, — сказала она, и в ее голосе прозвучало что-то необычное. Внезапно встревожившись, он заглянул ей в глаза.

— Да? В чем дело?

— Я беременна.

Он охнул — казалось, изменился весь мир вокруг. Не успел он опомниться, как она оказалась в его объятиях. Ее теплота поглотила его целиком, жасминовый аромат золотистых волос наполнил его дыхание.