предполагать, что существо имеет какое-то отношение к экспедиции Уиттлси. Возможно, этими догадками объясняется переноска ящиков. Теперь ясно, что делать этого не следовало. С этого началась серия убийств.

— Вы, разумеется, правы. — Фрок начал размышлять вслух, подъезжая на коляске обратно к столу. — Как нам известно, существо обладало высокоразвитым разумом. Оно понимало, что окажется в опасности, если о его пребывании в музее станет известно. И думаю, ради самосохранения обуздывало свою природную свирепость. Поначалу, оказавшись в музее, оно было отчаянным, возможно, потому и убило Монтегю, увидев его возле артефактов и растений. Но потом быстро стало осторожным. Оно знало, где находятся ящики, располагало запасом растений — по крайней мере, пока упаковочный материал не кончится. В потреблении их было очень экономным. Конечно, концентрация гормонов в этом растении была очень высокой. И зверь украдкой разнообразил свою «диету». Крысами, живущими в нижнем подвале, кошками, удравшими из отдела поведения животных… иногда даже несчастными людьми, забредшими слишком далеко в подвалы музея. Однако существо всегда старалось спрятать свою добычу и несколько лет оставалось практически необнаруженным.

Учёный чуть передвинулся на сиденье, скрипнув коляской.

— И вдруг ящики перенесли под запор, в сохранную зону. Зверь сперва оголодал, потом пришёл в отчаяние. Возможно, стал кровожадным от злобы на существа, которые лишили его растений — и сами могли служить заменой им, правда, слабой. Бешенство нарастало, и зверь совершал одно убийство за другим.

Учёный достал платок и утёр лоб.

— Но существо обезумело не окончательно, — продолжал он. — Помните, как оно спрятало труп полицейского на выставке? Несмотря на вспыхнувшую кровожадность, на неодолимую потребность в растении, у него хватило разума понять, что убийство привлечёт к нему нежелательное внимание. Возможно, оно собиралось утащить тело Борегара в своё логово, но не смогло этого сделать — выставка находилась далеко от обычных мест его охоты, — поэтому и спрятало труп. В конце концов, главной целью существа был гипоталамус: остальное представляло собой всего лишь мясо.

Марго содрогнулась.

— Я не раз задумывался, чего ради этот зверь забрёл на выставку, — сказал Пендергаст. Фрок поднял указательный палец.

— Я тоже. И кажется, понимаю. Помните, мистер Пендергаст, что ещё было на выставке?

Агент ФБР неторопливо кивнул.

— Конечно. Статуэтка Мбвуна.

— Вот именно, — сказал Фрок. — Статуэтка, изображавшая его самого. Единственная связь с родными местами, безвозвратно утраченными.

— Вам, кажется, понятно всё, — сказал Смитбек. — Но как Райт и Катберт, если им было известно об этом существе, догадались, что оно имеет отношение к экспедиции Уиттлси?

— Пожалуй, на этот вопрос смогу ответить я, — сказал Пендергаст. — Они, разумеется, знали, почему судно, вёзшее ящики с материалами экспедиции из Белена в Новый Орлеан, так задержалось — думаю, выяснили тайком, как и вы, мистер Смитбек.

Журналист внезапно занервничал.

— Видите ли, — заговорил он, — я…

— К тому же прочли журнал Уиттлси. И легенды эти знали не хуже, чем кто бы то ни было. Потом, когда Монтегю — человек, которому было поручено обследовать эти ящики, — исчез, и неподалёку от них оказалась лужа крови, то не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы обо всём догадаться. К тому же, — лицо его помрачнело, — Катберт, в сущности, это подтвердил. Насколько был в состоянии, разумеется.

Фрок кивнул.

— Поплатились они страшно. Уинстон и Лавиния погибли. Иен в психиатрической лечебнице… слов нет, до чего прискорбно.

— Это так, — сказал Кавакита, — однако всем ясно, что теперь вы первый кандидат на должность директора музея.

Именно ему это должно было прийти в голову, подумала Марго.

Фрок покачал головой.

— Сомневаюсь, Грегори, что мне её предложат. Когда страсти улягутся, предпочтение отдадут рассудительному человеку. Я слишком несговорчив. К тому же директорство не привлекает меня. При таком количестве открывшегося материала я не могу больше медлить с новой книгой.

— Только доктор Райт и остальные не знали, — вновь заговорил Пендергаст, — да, собственно, не знает и никто из присутствующих здесь, что череда убийств началась не в Новом Орлеане, а раньше — в Белене, на складе, где ящики ждали отправки. Я узнал об этом, когда расследовал убийство на судне.

— Видимо, это была первая остановка существа по пути в Нью-Йорк, — сказал Смитбек. — Полагаю, теперь в этой истории пробелов нет. — Отвёл Пендергаста к дивану. — Мистер Пендергаст, думаю, теперь ясно и что случилось с Уиттлси.

— Это существо почти несомненно убило его, — отозвался Пендергаст. — А теперь, с вашего разрешения, я возьму кусок торта…

Смитбек не отпускал агента ФБР.

— Откуда вы знаете?

— Что оно убило Уиттлси? Мы обнаружили в его логове некий сувенир.

— Вот как?

Журналист поспешно достал из кармана микрокассетный магнитофон.

— Уберите его, пожалуйста, мистер Смитбек. Да, вещицу, которую Уиттлси, видимо, носил на шее: медальон в виде сдвоенной стрелы.

— Её изображение было вытиснено на журнале! — воскликнул Смитбек.

— И на письме, отправленном Монтегю! — добавила Марго.

— Видимо, это было что-то вроде фамильного герба Уиттлси. Для чего зверь притащил его с Амазонки, мы никогда не узнаем, но медальон находился там.

— В логове находились и другие артефакты, — сообщил с набитым ртом д’Агоста. — Вместе с семенными коробочками Максуэлла. Это существо было прямо-таки коллекционером.

— Какие же? — спросила Марго, подойдя к одному из окон и глядя наружу.

— Совершенно неожиданные. Набор ключей от машины, множество монет и жетонов для входа в метро, даже прекрасные карманные золотые часы. По фамилии на внутренней стороне крышки мы отыскали их владельца, он сказал нам, что лишился их три года назад. Был в музее, и его обокрали. — Д’Агоста пожал плечами. — Может, одно из неопознанных тел принадлежало этому воришке. А может, мы никогда его не найдём.

— Существо повесило их на гвозде в стене логова, — сказал Пендергаст. — Оно любило красивые вещи. Очевидно, это ещё одно свидетельство его разумности.

— Всё было взято в стенах музея? — спросил Смитбек.

— Насколько можно судить — да, — ответил Пендергаст. — Ничем не подтверждается, что существо могло — или хотело — найти выход из него.

— Да? — сказал Смитбек. — А как же тот выход, к которому вы вели д’Агосту?

— Он нашёл его, — простодушно ответил агент ФБР. — Вам очень повезло.

Смитбек повернулся, чтобы задать вопрос д’Агосте. Пендергаст воспользовался этим, встал и направился за тортом.

— Благодарю вас, доктор Фрок, за угощение, — сказал он, возвратившись на место.

— Вы спасли нам жизнь, — сказал учёный. — И я решил, что маленький торт вполне уместен как способ пожелать вам доброго пути.

— В таком случае, — сказал Пендергаст, — пожалуй, я нахожусь здесь не по праву.

— Как так? — спросил Фрок.

— Возможно, я не навсегда покидаю Нью-Йорк. Видите ли, меня собираются перевести на должность директора нью-йоркского отделения ФБР.

— Значит, Коффи она