Ксантия грезила наяву. Она- Главная Старейшина… Да, вот к чему стоит стремиться. Эта мысль настолько захватила ее, что ни о чем другом думать было просто невозможно. Вскоре девушка убедила себя, что подходит на этот пост лучше, чем кто бы то ни было. Она провела в Академии дольше остальных послушниц, она очень умна — это признавали даже ее недруги. А главное, она выбрала для исследований тему, за которую никто не желал браться. Ксантия изучала Темное Искусство. Это была ее вотчина. Никто так не разбирался в природе этих сил, никто не знал их историю так хорошо, как Ксантия. Ее заметки о Темном Искусстве успели прославиться едва ли не на все Королевство.

И вдруг… Это было как гром среди ясного неба — в буквальном смысле слова. Однажды, солнечным весенним утром, Ксантия решила пройти через сад, вместо того, чтобы обойти его. Здесь она случайно услышала, как две самые уважаемые Старейшины обсуждают каждую из четырех девушек, которых прочили на пост Старейшины. К отчаянию Ксантии, обе собеседницы решительно поддерживали Элиссу. Ксантия знала, какой вес их голоса имеют в Круге Старейшин. Если они проголосуют за Элиссу, ее шансы значительно сократятся. А Главная Старейшина в восторге от Элиссы, и это куда хуже.

Этого было достаточно, чтобы к концу весны Ксантия превратилась из лучшей подруги Элиссы в ее самую яростную противницу. Сначала это проявлялось в приступах дурного настроения, однако Элисса, неизменно терпимая, мирилась с ними. Но к началу лета трещина между ними стала глубже. Казалось, Ксантию раздражало все, что напоминало об их прежней дружбе.

В последнее время Ксантия стала действовать по-другому: она старалась выставить свою соперницу перед остальными послушницами в неприглядном свете. Пока из этого ничего не вышло: к Элиссе как будто не липла никакая грязь. И лишь однажды ее терпение лопнуло. Она обвинила Ксантию в обмане, клевете… и узнала, что страдает мнительностью и болезненным самомнением.

В этот миг Элисса поняла, что их дружбе пришел конец. С этим оставалось лишь смириться. Вот уже три месяца она старалась пореже сталкиваться с бывшей подругой, а при встрече держалась холодно и вежливо. Ксантия же пользовалась любой возможностью, чтобы задеть ее.

Последний раз случай представился ей сегодня утром.

Ксантии совершенно не нравились младшие послушницы, которые постоянно увивались за ней. Но благодаря этой парочке остальным могло показаться, что Ксантия пользуется любовью и поддержкой; к тому же они очень вовремя начинали хихикать. Однако сейчас их щебет становился утомительным, и она попросила девочек удалиться. Свою роль они сыграли.

Она бесцельно бродила по коридорам Академии. Взгляд девушки скользил по великолепным фрескам, но она словно ничего не замечала: мысли унесли ее очень далеко от Карембоша. Очнулась Ксантия лишь в зале, который служил ве-стиоюлем Академии. Посетитель, который впервые попадал иода, не мог остаться равнодушным к этим величественным мраморньм сводам. Однако Ксантия провела здесь почти всю жизнь, и у нее, что называется, замылился глаз.

Ее внимание привлек Саксен, который ковылял по двору, направляясь к воротам. Вот глупый, все равно ничего не увидит… Что ему там понадобилось? Может быть, привезли еду? Но сегодня не тот день; к тому же товары обычно доставляют к задним воротам. Вот Саксен открывает глазок и прикладывает к нему ухо. Конечно, ему только и осталось, что слушать… Некоторое время клук постоял неподвижно, затем распахнул небольшое окошко, и чья-то рука просунула снаружи пергаментный свиток. Он не был запечатан и легко развернулся.

Зрение у Ксантии было великолепное, поэтому она успела заметить королевский герб на большой восковой печати. Затем пальцы Саксена заскользили по воску, читая рисунок.

— Во имя Света! — прошептала девушка. — Он здесь. Клук отпер ворота и застыл в почти раболепном поклоне, пропуская внутрь высокого молодого человека, который вел под уздцы лошадь. Потом метнулся вперед, на удивление ловко подхватил повод, вернул пергамент и указал пальцем прямо на Ксантию — во всяком случае, ей так показалось. Смущенная, девушка поспешила укрыться за одной из колонн, поддерживающих свод. И тут же украдкой выглянула снова.

У нее перехватило дыхание.

Пара самых изумительных темно-голубых глаз, какие ей только доводилось видеть, пристально изучали затененный угол зала, где она стояла. Неужели ее молитвы услышаны? Да, вот она — долгожданная возможность насладиться обществом мужчины. В следующий раз такая удача выпадет только десять лет спустя. К тому времени она состарится, ей будет почти тридцать.

Но сегодня она свой шанс не упустит.

И плевать на устав. Ксантия сделала глубокий вдох, одернула платье и вышла из своего укрытия.

— Добрый день, сударь. Добро пожаловать в Академию. А теперь реверанс. Как хорошо, что платье послушницы словно нарочно придумано, чтобы подчеркивать стройность фигуры. И вдвойне хорошо, что именно сегодня Ксантия не заплела волосы. Гость остановился.

— А-а… значит, это вы. Мне показалось, что в зале кто-то есть. Спасибо… э-э-э?

— Меня зовут Ксантия. Простите, что вас не встречают — обычно представителям королевской фамилии оказывают более радушный прием. Но мы не ждали вас так скоро.

Она улыбнулась, создав короткую паузу в разговоре, и окинула его взглядом, словно стараясь запечатлеть в памяти.

Тора это позабавило. Интересно, откуда она знает… Он хотел спросить, но сбился с мысли. Как давно ему не доводилось видеть таких красавиц! Ну, конечно, не с тех пор, как он расстался с Эйрин… Следующей была мысль об Элиссе. Но как устоять перед таким искушением? Тор наслаждался, хотя предостережение Меркуда все еще навязчиво звучало у него в ушах. Девушка вежливо ждала.

— Да… я добрался немного быстрее, чем ожидал. Надеюсь, это не создаст неудобств, Ксантия?

Даже его голос оказался восхитительным.

— Никаких. Наоборот: немного приятного разнообразия жизни местных обитателей не помешает.

Она откровенно кокетничала — и с удовольствием наблюдала, как у него загораются глаза.

— Меня зовут Торкин Гинт. Я младший придворный лекарь и имею честь представлять королевскую…

Шум полных нетерпения голосов прервал их беседу. Сюда спешили Старейшины Айрис, Мей и Эллин, что было весьма некстати.

Ксантия поклонилась и густо покраснела.

— Послушница Ксантия! — пристыдила ее Старейшина Айрис.

Ксантия не сомневалась, что позже, наедине, старуха обрушит на нее потоки праведного гнева. Пару мгновений она разглядывала мраморную прожилку у себя под ногами, потом украдкой покосилась на главу Академии. Да, на период Праздника действуют определенные послабления, но даже с учетом любых послаблений ее поведение было недопустимым. И непонятно, что больше потрясло Старейшин — появление именитого гостя или столь вопиющее пренебрежение правилами. Молодой лекарь разрядил напряжение, учтиво поклонившись женщинам.

— Приветствую вас, Старейшины… Я- младший придворный лекарь Торкин Гинт. Я приехал сюда по поручению и от имени Их величеств короля Лориса и королевы Найрии и присутствую здесь вместо Старшего лекаря Меркуда, который неважно себя чувствует и не отважился совершить столь долгое путешествие… Прошу простить за столь раннее появление… — похоже, эту официальную тарабарщину он выучил заранее, потому что продолжал более живым тоном. — Наверно, я что-то неправильно понял. Тот слепец, привратник ничего мне не сказал, только показал пальцем… и я подумал что мне следует ждать здесь…