Пленка кончилась. Алекс сидел ошеломленный. Потом просмотрел фильм еще раз. И еще. Затем вытащил пленку из проектора и поспешил к Турбьерну Россу.

– С чего вы взяли, что фильм поддельный?

– Он слишком драматичный, чтобы быть настоящим. Мы сочли, что он был снят в шестидесятые, под влиянием тогдашних настроений. И к тому же мы не нашли трупа с теми повреждениями, которые якобы были нанесены женщине в фильме.

– И вы сочли, что этого достаточно?

Росс пожал плечами:

– Я долго считал фильм настоящим, но потом передумал, поскольку жертва так и не была обнаружена. Ведь ее кто-то должен был разыскивать. Однако для меня все это не имело значения. Фильм – плод болезненного воображения, и тот, кто его снял, тоже болен.

Алекс вспомнил, на чем строился миф о снафф-видео: жертвой обычно выступает человек, который легко может исчезнуть и которого никто не будет искать.

– Ты думаешь, что автор фильма – Теа Альдрин? – Алекс приподнял коробку с пленкой, которую держал в руке.

Глаза Росса сверкнули.

– Во всяком случае, она замешана. Слишком очевидна связь с ее собственными гнусными книжонками. Сцена с женщиной, которую убивают в беседке, есть в обеих книгах. Иным способом этого не объяснить.

– Но ведь мы, черт подери, не знаем, действительно ли она написала эти проклятые книжки! – не выдержал Алекс. – И вы подумали, что фильм – подделка?

– Мы разыскали друга Теа, Элиаса Юрта, ведь именно он получал авторские за эти книги. И угадай, что было дальше? Когда мы поехали к нему домой, чтобы допросить, то узнали, что он покинул страну. Как тебе эти сведения сегодня? Когда мы знаем, что он никуда не уезжал, а уже был мертв.

– Твоей единственной ниточкой, тянувшейся к Теа Альдрин, был Элиас Юрт. И этот несчастный киноклуб.

– И сплетни! Дыма без огня не бывает, сам прекрасно знаешь.

– Фильм подлинный. – Алекс покачал головой.

– Подлинный? – Турбьерн Росс побледнел.

– Я покажу его судмедэксперту, однако совершенно уверен. Девушка, которая умирает в этом фильме, – та самая, что лежала в одной могиле с Ребеккой Тролле.

Спенсер позвонил Фредрике, когда та возвращалась в управление из дома престарелых.

– Меня выпустили.

Пустота на душе, теплая волна в груди.

Насколько же они отдалились друг от друга?

– Дело закрыто?

– Нет, но они не нашли оснований и дальше держать меня за решеткой. Мне лишь не выдадут новый паспорт, пока не истечет срок действия этого.

Фредрика промолчала. Вся эта история уже миновала ту границу, за которой еще возможны были слова.

– Не только у меня были тайны. А твои тайны оказались моими.

Она слышала, что он говорит, но не могла истолковать его слова. Ей хотелось возразить, сказать, что у нее не было никаких тайн, однако она знала, что это ложь. Имя Спенсера впервые возникло в материалах следствия уже несколько дней назад, и все это время она молчала.

Хотя самым ужасным все же было молчание Спенсера. Скрывая свои проблемы, он изменил всем правилам их совместной жизни. Заявил, что хочет остаться дома с ребенком, хотя на самом деле пытался бежать от проблем на работе, которые грозили отнять у него и карьеру, и будущее.

– Я могла бы помочь тебе, – проговорила Фредрика.

– Как?

– Хотя бы советом.

Это тоже была неправда, и она прекрасно это понимала. Ничему она не могла научить Спенсера, никак не могла его поддержать. Хотя он презрел не только ее профессиональные качества, но и ее сердце, ее любовь. Когда его по-настоящему припекло, оказалось, что ее для него не существует.

И от этого внутри что-то больно жгло.

– Увидимся дома.

Он положил трубку, и стало тихо.

Фредрика припарковала машину в гараже, быстрым шагом поднялась в офис. Петера, разумеется, не было на месте, он продолжал поиски Джимми. Алекс тоже не показывался.

Мимо прошла Эллен. Звонил Морган Аксбергер, которого предупредила секретарша, и пообещал прийти во второй половине дня.

– С каких это пор наши фигуранты стали сами выбирать, когда мы будем их допрашивать? – удивилась Фредрика.

– С тех пор, как мы стали вызывать на допрос воротил отечественного бизнеса.

Отзвонился полицейский, участвовавший в розысках Хокана Нильссона. Молодой человек по-прежнему не обнаружен.

Положив трубку, Фредрика почувствовала тревогу. Они предполагали, что Хокан Нильссон просто пытается скрыться от полиции. Но они могли ошибаться. Возможно, он считает, что его жизнь в опасности, и потому предпочитает затаиться? Но тогда почему он не сообщил об этом полиции и не попросил защиты?

Фредрика стала перебирать в памяти события дня. Разговор с Вальтером Лундом не дал ответов на вопросы, как она надеялась. Единственный результат беседы – еще большие сомнения по поводу его личности. Очевидно, он пытается что-то скрыть, но что именно? И имеет ли вообще какое-либо отношение к данному делу тот факт, что Вальтер Лунд, похоже, выдает себя за кого-то другого?

Итак, есть человек, родившийся в Голе, неподалеку от красивейшего курорта Хемседал, на бумаге имевший трудное детство и на сегодняшний день оставшийся без родственников. Если не считать сумасшедшего дядю, который каждый год приходит в полицию спросить, не нашелся ли его племянник, и упорно не узнает пропавшего на тех фотографиях в газетах, где изображен Вальтер Лунд.

Затем – встреча с Теа Альдрин, десятилетия жившей в добровольном молчании, которая ранее была осуждена за преднамеренное убийство и после освобождения находится в доме престарелых. Могла ли она стать ниточкой, ведущей к исчезновению Джимми, или их соседство случайно?

Фредрика больше не верила в случайности.

Судя по всему, Ребекка Тролле в них тоже не верила, потому что стала раскапывать дальше тему снафф-фильма, сочтя, что он играет в этом деле какую-то роль. Фредрика и ее коллеги пока не могли полностью увидеть связь с обнаруженными трупами, им известна была лишь версия о связи между Теа Альдрин и снафф-фильмом. Фредрика напомнила себе, что этой версией не следует слишком увлекаться, этим займется Алекс. По всей вероятности, как раз в этот момент он проверяет полученные сведения.

В коридоре стояла жуткая тишина. Фредрика пошла к кабинету Алекса: там все еще было пусто. Похоже, и другие коллеги выехали на задание. Фредрика вернулась к себе. Во всем этом клубке была всего одна ниточка, которая не приводила обратно к Теа Альдрин и ее упорному молчанию, – цветы, посылаемые кем-то в дом престарелых каждую субботу.

Санитарка, готовая помочь, быстро разыскала название фирмы по продаже цветов. «Местерс блуммур» – магазин, расположенный на улице Нюбругатан на Эстермальме. Фредрика не стала тратить время на дальнейшие рассуждения, просто взяла и позвонила туда.