двадцать пять лет ты унаследуешь пятнадцать процентов акций «Медеи», согласно завещанию Кертиса Моргана. Тебе об этом вряд ли известно, не так ли?

От потрясения я теряю дар речи, изумлённо глядя на Моро, и он невозмутимо продолжает, явно испытывая удовлетворение от оказанного эффекта. Да, я был уверен, что завещание существует, но, по всей видимости, Логан собирался тянуть до последнего с официальным оглашением или разработал план, по которому я не доживу до его этого эпохального события.

— Однако наследование не дает тебе автоматический доступ в правление. Тебя должен поддержать совет. Логан постарается максимально отсрочить принятие решения, пытаясь дискредитировать тебя, либо физически уничтожить. До сих пор ты жив. Потому что я слежу за тем, чтобы Логан Морган не нарушил правила, действующие внутри семей основателей корпорации. Я являюсь президентом компании, и мой авторитет не подвергается сомнению. Поэтому при моей поддержке у тебя есть все шансы занять место Логана в Медее. Вопрос в том, готов ли ты? Или то, что ты делал последние годы, имеет другую цель? Не думай, что я не знаю о твоих манипуляциях за спиной дяди, о сговоре с Заком, о шпионах, которые доносят о каждом шаге Логана и сорвавшихся неслучайно сделках. — Квентин понижает голос и добавляет, сверля меня пронизывающим взглядом. — И про убитую девочку, которая так и не поняла, за что получила пулю в лоб. Конечно, прямой твоей вины нет, и глупая шлюха просто оказалась не в то время и не в том место. Однако ты мог остановить их, правда же? Сказать, что Зак не причем. А, следовательно, и его подружка тоже. Между своей жизнью и ее ты выбрал то, что должен был. Но хочу успокоить твою совесть — они все равно бы ее убили. А ты бы огреб массу проблем. Твои действия свидетельствуют о холодном расчете и целеустремленности. Но что движет тобой, Джером? Жажда власти или месть?

— Если я скажу и то, и другое? — сухо отвечаю я.

— Тогда я поверю, что ты настоящий сын Кертиса Моргана, — легкая ухмылка приподнимает уголок губ Моро, и это первая живая эмоция, которую вижу на его лице. — Я могу стать твоим проводником, Джером. У меня есть личные претензии к Логану Моргану, и в некотором роде у нас с тобой есть общая цель в его лице. Ты готов играть в команде победителей, Джером?

— Сначала я хочу получить ответы, — ультимативно выдвигаю собственные условия. И я уверен, что Моро согласится.

— Не спеши, — сдержанно улыбается Квентин. — У нас достаточно времени. Я должен показать тебе кое-что, но для этого ты должен полететь со мной.

— Куда? — хмуро спрашиваю я. На вторую половину дня у меня назначен ряд встреч, но в данной ситуации мои приоритеты склоняются в сторону предложения Моро.

— В Чикаго.

***

Спустя час вертолет Квентина Моро приземляется напротив ворот, ведущих на кладбище. Серьезно? Теперь он покажет мне могилы своих близких? Моро направляется по грунтовой дороге внутрь, жестом приглашая идти за ним. Что за черный юмор? Я обескураженно бреду следом за стремительно удаляющимся мужчиной. Быстрыми шагами, не оборачиваясь, Квентин Моро идет к известной только ему цели. Резко остановившись у одного из надгробий из белого камня, он поворачивает голову и пристально смотрит на меня. Я подхожу ближе, все еще пребывая в растерянности от непредвиденных событий, обрушившихся на меня с появлением этого человека. Я не чувствую угрозы, но в то же время ситуация двоякая и напряженная. Встаю рядом с Моро. Плечом к плечу, опускаю взгляд на надгробие, и застываю, чувствуя, как кислород покидает мои легкие.

Дайана Моро.

1960–1995

Не могу поверить своим глазам. В висках шумит из-за резкого притока крови. Непроизвольно сжимаю кулаки, на лбу выступает холодный пот. Я нашел ее… спустя столько лет. На другом конце света. Она вернулась домой и была рядом все это время. Опускаю веки, чувствуя острую резь в глазах. События того дня в бешеном ритме проносятся перед внутренним взором, и ее последние слова звучат в голове.

Я очень тебя люблю. Больше всех люблю… Дождись. Я… вернусь.

— Что ты помнишь о своей родной матери, Джером? — вкрадчиво спрашивает Квентин Моро. Мне не нужны его намеки и подсказки, я все понял. Дайана Моро. Почему от меня скрыли?

— Немного. Почти ничего. Размытый образ. Мне было пять… Ее звали Даша. Даша Ветрова. Кертис назвал другое имя… Дайана, — говорю я охрипшим голосом, превозмогая острую душевную боль. — Она…

— Моя жена, — бесстрастно заканчивает за меня Квентин, расправляя над головой зонт. Небо всегда знает, когда начинать плакать.

Мой взгляд возвращается к памятнику, скользит по надписи, спускается ниже, останавливаясь на выгравированной в камне фигурке Купидона, держащего свои лук со стрелы. Быстро пробегаюсь по соседним надгробиям и ни на одном не нахожу ничего подобного. Имена, даты рождения и смерти. Я, как завороженный, смотрю на детское лицо мифического персонажа с буйными локонами и серьезным взглядом, его губы подобно натянутой тетиве лука изгибаются в насмешке. Мне кажется, что я попал в какой-то странный безумный сон. Причем, даже не свой.

— Я готов выслушать твои вопросы, — твердый сильный голос Квентина вырывает меня из полубезумного состояния. — Как понимаешь, место я выбрал не случайно. Но сначала, я кое-что покажу тебе, — рука в перчатке исчезает за воротом пальто и извлекает из внутреннего кармана сложенный листок бумаги и протягивает мне. — Это распечатка письма, которое удалось перехватить моим специалистам. Я думаю, пояснений не понадобится, ты сам все поймешь.

Глядя в бесцветные стеклянные глаза Моро, я автоматически беру листок и разворачиваю. У меня нет оснований доверять этому человеку. Ни одной гребаной причины. Но я все-таки опускаю взгляд, быстро пробегая по строчкам:

«Мой дорогой друг!

Спешу сообщить тебе, что я выполнил твое поручение, которое оказалось весьма хлопотным и сложным. Но результат должен тебя удовлетворить. Однако мне не удалось получить сведения о нахождения некой собственности, которую ты стремился вернуть. Я буду продолжать поиски, и рано или поздно они приведут к успеху.

Я передал твое послание, и, к сожалению, не получил ответа. Слишком эмоциональный момент, непростой. Это произошло быстро, с минимальными страданиями, и без последствий, которые могли бы побеспокоить тебя.

Мой дорогой друг, вся бюрократическая