class="p1">Теперь же казалось, что они вернулись назад, расстояние между ними увеличилось.

– Я пришла за тобой, – ответила Лань. – Почему ты забрал звездные карты?

Он наблюдал за ней без малейшего проблеска в глазах.

– Разве я их забрал? Должно быть, я сделал это случайно. Я искал элантийцев.

Еще одна ложь. Он опередил армию и первым добрался до этого места. Лань чувствовала неуклонно возрастающее присутствие металла в ци, что указывало на приближение элантийцев. У них было мало времени.

– Здесь нет элантийцев. Пока что.

Вот так нить между ними натянулась. Взгляд Цзэня стал закрытым.

– Ты мне не веришь.

– Ты солгал мне, – возразила она.

На мгновение он прикрыл глаза.

– Последнее, чего я хотел, это причинить тебе боль.

– Что ты наделал? – прошептала Лань, и стены между ними наконец рухнули.

– Я выторговал единственный шанс на победу, – ответил Цзэнь. – Моя душа давно была обречена, Лань. Как любил поговаривать мастер Фэн, это начертано на звездах. Я заключил стоящую сделку: один человек в обмен на силу, достаточную, что спасти эту землю и этот народ.

– Силу, – повторила она. – Все мастера и классики называют силу палкой о двух концах. Ее нельзя использовать без баланса.

Цзэнь поджал губы.

– Мастера хотели, чтобы я отказался от своей силы… и ради чего? Чтобы стать легкой добычей для элантийцев? Точно так же Императорский двор вынудил кланы отказаться от своей силы. Посмотри, как царство отплатило им за это.

Он был прав. Он был прав, но внутри нее жило сомнение. Хины нуждались в силе, чтобы победить элантийцев. Но им также нужно было контролировать эту силу, ибо Лань поняла, что власть без баланса, независимо, в чьих руках она оказалась, вела к разрушению.

И теперь, глядя на окутанного тьмой парня, похожего на само воплощение ночи, она обнаружила, что понимает его.

– Мастера попросили тебя отказаться от своей силы, потому что ты не мог ее контролировать, – сказала Лань. – Способа сбалансировать ее тоже не было. Разве ты забыл, что произошло в элантийской крепости? Уроки, которые мы извлекли из истории Ночного убийцы?

– А ты забываешь о том, что элантийцы сделали с нами. Что они планировали сделать, пока я не уничтожил их крепость. Ты забываешь, почему Ночной убийца был вынужден сделать то, что он сделал… о том, кто заставил его так поступить. Идеального баланса никогда не будет, Лань. Поскольку у нас есть только сегодня, на кону либо все, либо ничего.

Она никогда не слышала, чтобы Цзэнь рассуждал подобным образом, никогда не видела столько горечи на его лице.

– А как насчет невинных людей, чьи жизни были отняты? – спросила она, и сама не знала, имела ли в виду Цзэня или Ночного убийцу. – Они ничего не значат?

– Войну нельзя выиграть без жертв.

Его слова пробежали по ее венам потоком ледяной воды. Неужели в итоге это она была наивной? Конечно, война не обходилась без жертв. Императоры, которые правили этой страной династия за династией… она не считала себя мудрее их, и все же они верили в то, что достижение целей и использование силы сопряжено с потерями.

«Но… нет», – подумала Лань. Она сама стала одной из тех жертв. Слуги в ее доме и певички из чайного домика были безликими, безымянными жертвами чьей-то борьбы за власть.

– Лань, – выдохнул Цзэнь. Он обхватил ее пальцы своими, но они обжигали, будто к ней прикасался кто-то другой. – Мы с тобой похожи. Последние из наших кланов, последние из практиков, последние в этом царстве. Позволь мне сделать это ради нашей земли, ради всего, что мы потеряли, и всего, что никогда не вернется. – Взгляд Цзэня стал мягким, и, когда он привлек ее к себе, Лань почти позволила его словам проникнуть в ее сердце. – Разреши мне использовать силу Бога-Демона, чтобы изгнать элантийцев. После этого мы восстановим царство, в котором кланам будет возвращена их прежняя власть.

Вот опять: клинок, вонзившийся по самую рукоять. Разрушающий его историю и доводы. Сила. В древности императоры вели войны за власть над кланами, теперь элантийцы сражались, чтобы укрепить свою власть над хинами.

Но Лань подумала о словах своей матери. Ты должна служить людям. Безликие и безымянные жертвы войн, которые велись от их имени, но никогда за них. Певички в чайном домике, склонившие головы перед режимом; оказавшиеся под ударом кланы, не желающие ничего, кроме мира.

Лань медленно отвела руку назад.

– Цзэнь, – позвала она. – Пожалуйста, не делай этого. Ты не можешь контролировать силу Бога-Демона.

– Я полностью ее контролирую, Лань.

– Но так будет не всегда. – Даже сейчас она могла чувствовать мягкий, коварный, исходящий от него дух инь. Дилая была права. В конечном счете он завладеет его разумом, поработит его душу. – Ночной убийца сошел с ума, Цзэнь. Я не могу смотреть, как то же самое происходит с тобой.

– Дай нам немного времени… – сказала она уже мягче, с мольбой.

– Нам, – с шипением выплюнул он, и на мгновение Лань показалось, что его глаза потемнели.

Что-то рассекло воздух со скоростью и остротой лезвия. Цзэнь двинулся, и Ночной Огонь с лязгом столкнулся с другим мечом.

– Завоеватель, – прорычала Дилая пропитанное ненавистью слово. Она выпрямилась под растущей у озера сосной, чья тень разрезала на ней ленты лунного света. – Я не позволю тебе поступить с этой землей так же, как твои предки поступили с моим кланом, якобы защищая его.

– Я – не мои предки, – холодно отозвался Цзэнь, – но ты права. Я больше не буду молча наблюдать, как история повторяется.

– Достаточно пустых слов, – отрезала Дилая, наклоняясь к Волчьему Клыку. – Демонический практик должен быть устранен до того, как он потеряет рассудок. И сегодня вечером я с удовольствием приму эту честь.

Дилая бросилась в атаку. Она сражалась как призрак: в идеальном ритме ее меч вспыхивал и рубил, а конечности будто бы раскачивались в такт песне, которую слышала только она. Несмотря на все столкновения, которые случались у Лань с этой девушкой, в этот момент она не могла не восхищаться ее стойкостью, легкостью ее движений.

Однако Дилая не могла сравниться с Богом-Демоном. Когда Цзэнь оказался открытым для удара Волчьего Клыка, ему стоило только поднять руку… и что-то откликнулось на его призыв.

Взрыв ци разорвал ночь, с треском рассекая воздух и вздымаясь над водами озера. Облака над головой, казалось, содрогнулись, скалы завибрировали от грубой, необузданной силы. Лань вскинула руки, ее Защитная печать задрожала, встретившись с наплывом энергии. Дилая отлетела на десять, а то и двадцать шагов. После тошнотворного глухого удара наступила тишина.

Цзэнь опустил ладонь и