Я мог представить, какое у нее было выражение лица. Губы подернулись вниз, глаза сузились. Все это не предвещало ничего хорошего.

– Ты ведь не приглашаешь ее сесть рядом с нами, верно?

Я сосредоточился на красно-черной графике на стене, изображавшей викинга в шлеме с рогами.

Пожалуйста, только не садись.

– Замолчи, Эш, – произнес Адам. – Зачем устраивать лишние сцены.

– Я и не собираюсь ничего устраивать. – Ее рука сжалась вокруг моей шеи, словно удавка. – Ей не место здесь.

Ди вздохнула:

– Эш, перестань быть дрянью. Она не пытается украсть у тебя Дэймона.

Мои брови взлетели вверх, но я продолжал мысленно молить.

Пожалуйста, не садись.

Моя челюсть сжалась.

Пожалуйста, не садись.

Если она сядет, Эш съест ее живьем просто из чистой вредности. Я никогда не понимал женский пол. Эш больше не хотела меня, ну или, по крайней мере, хотела не слишком, но не дай бог, если меня вдруг захочет другая – разверзнется ад.

Тело Эш начало чуть заметно вибрировать.

– Поверь мне, я переживаю далеко не за это, – усмехнулась Эш. – Бога ради.

– Просто садись, – произнесла Ди, указывая Кэт на место напротив. – Она выживет.

– Будь хорошей девочкой, – прошептал я на ухо Эш достаточно тихо, чтобы никто, кроме нее, не мог слышать. Эш с силой ударила меня по руке, от чего вполне мог остаться синяк. Я прижался щекой к ее шее: – Я серьезно.

– Я буду делать то, что захочу, – прошипела она в ответ.

– Не знаю, стоит ли… – произнесла Кэт, и ее голос был невероятно слабым и неуверенным.

Каждая глупая идиотская мысль в моей голове кричала о том, что мне нужно было скинуть Эш со своих колен и увести Кэт отсюда, подальше от того, что определенно должно было закончиться катастрофически.

– Не стоит, – отрезала Эш.

– Замолчи, – огрызнулась Ди, а потом мило улыбнулась, переводя взгляд на Кэт: – Как жаль, что приходится водиться с такими ехиднами.

– Ты уверена? – спросила Кэт.

Тело Эш начало уже заметно дрожать. Температура ее кожи поднималась, и если бы кто-то сейчас до нее дотронулся, сразу бы понял, что здесь что-то не так. Я чувствовал, что она с каждой секундой все больше и больше теряла контроль. Конечно, Эш вряд ли бы выдала себя, но сейчас она достаточно разозлилась, чтобы причинить реальный вред.

Я повернул голову, чтобы взглянуть на Кэт впервые после того, как я наблюдал за ней в очереди. И я уже знал, что буду ненавидеть себя за то, что собирался сказать, потому что Кэт этого не заслуживала.

– Мне кажется, пора уже давно понять, хотят тебя здесь или нет.

– Дэймон! – Глаза моей сестры наполнились слезами, и теперь я официально без всякой надежды на восстановление приобрел репутацию сволочи. – Он несерьезно.

– Дэймон, ты говоришь серьезно? – Эш развернулась ко мне.

Мой взгляд удерживал глаза Кэти, и я послал все к чертям. Ей нужно было во что бы то ни стало отсюда убираться, пока не случилось что-нибудь по-настоящему мерзкое.

– Более чем. Тебе здесь не рады.

Кэт открыла рот, но так ничего и не сказала. Ее щеки вспыхнули розовым – именно так, как мне нравилось, – но краска смущения быстро сошла на нет. В ее блестящих серых глазах отражалась неловкость и злость.

Мне казалось, что в мою грудь вонзился острый осколок, и я отвел глаза, потому что не мог больше смотреть на нее. Сжав челюсть, я снова сфокусировал взгляд поверх плеча Эш на идиотском изображении викинга.

В этот момент мне очень сильно хотелось самому себе как следует врезать.

– Беги. – Губы Эш изогнулись в усмешке.

Позади нас послышались несколько смешков и злорадный шепот, заставившие меня вскипеть. Это было верхом нелепости – злиться на то, что другие смеялись, когда я унизил ее, причинил ей боль больше, чем кто-либо другой.

Над столом повисла тягостная неловкая тишина.

Она должна была уйти. Спасти себя. Без вариантов, чтобы…

Нечто холодное, мокрое и скользкое свалилось прямо на мою голову. Я замер, осознавая, что не должен открывать рот, если только не захочу съесть… спагетти? Неужели она?.. Покрытые соусом макароны сползли по моему лицу, повиснув на плече. Одна из них зацепилась за мое ухо, издевательски пружиня вдоль шеи.

Вот дьявол.

Совершенно ошеломленный, я медленно повернулся в ее сторону. Какая-то часть моего сознания была… потрясена.

Эш с воплем соскочила с моих колен, размахивая руками:

– Ты… Ты…

Я снял макаронину с уха и бросил ее на стол, вглядываясь в Кэт из-под ресниц. Смех поднялся в моей груди прежде, чем я успел его остановить.

Молодец, Котенок.

Эш опустила руки:

– Я уничтожу тебя!

От моего веселья не осталось и следа. Вскочив на ноги, я обхватил Эш за талию. Она оттолкнула меня:

– Клянусь всеми звездами и солнцами, я уничтожу тебя!

– Это еще что значит? – Кэт сжала руки в кулаки, испепеляя более высокую ростом Эш таким взглядом, словно она совсем ее не боялась. А ведь должна бы. Кожа Эш стала раскаленной, вибрируя и источая энергию. В этот момент я по-настоящему начал опасаться, что она выкинет нечто глупое, публично нас разоблачив. – Снова насмотрелась мультиков?

Мэтью стремительно подошел к нашему столу, и его взгляд на мгновение встретился с моим. Мне еще предстояло выслушать обо всем этом позже.

– Я полагаю, концерт окончен, – произнес он.

Понимая, что с Мэтью лучше не спорить, Эш села на свой стул и схватила пачку салфеток. Она пыталась как-то спасти свой внешний вид, но ее усилия были тщетны. Я снова чуть было не расхохотался, когда она начала нервно отряхивать блузку.

Снова шлепнувшись на стул, я смахнул с плеча горсть макарон.

– Мне кажется, тебе следует найти другое место для ланча, – произнес Мэтью, понизив голос в достаточной степени, чтобы его могли слышать только присутствовавшие за столом. – Прямо сейчас.

Подняв взгляд, я наблюдал, как Кэт схватила свою сумку. Она помедлила и затем, кивнув, словно в тумане, скованно развернулась и пошла прочь из кафе. Мои глаза следовали за ней, шедшей с гордо поднятой головой, до самого того момента, как за ней закрылась дверь.

Мэтью отошел от стола, возможно, намереваясь, отвлечь ненужное внимание окружающих. Я вытер тыльной стороной руки липкий соус со щеки, не в силах сдержать тихий смех.

Эш снова хлопнула меня по плечу.

– Это не смешно! – она встала, и ее руки тряслись. – Не могу поверить, что ты находишь это смешным.