не вписывался в местное общество, то в городах таких чужаков было слишком много. Незнакомец мог оказаться покупателем, заказчиком, партнером.

Правда, первоначально свобода была относительной. Если каждый горожанин был лично свободен, то город в целом находился под властью того феодала, на земле которого он вырос. Крупные феодалы даже принимали некоторые меры для возникновения города на своей земле, потому что с земли, занятой городом, можно было получать гораздо больший доход, чем с сельской местности. Однако сам процесс становления города включал и борьбу его за независимость против феодального сеньора. В разных частях Европы эта борьба продолжалась на протяжении X–XIII вв. и, как правило, кончалась победой городов. Без независимости от власти феодального сеньора, без городского самоуправления не могло быть средневекового города.

Победа городов в борьбе за независимость была обусловлена двумя обстоятельствами. Во-первых, тем, что крепостные стены города не уступали стенам замков, резиденций феодальных сеньоров, а оружие готовили сами ремесленники города. Правда, горожане не были военными-профессионала-ми, но представляли сплоченную массу, готовую сопротивляться внешнему агрессору. К тому же у городской верхушки было достаточно денег, чтобы привлечь наемников-профессионалов, которых в те времена было довольно много.

Во-вторых, города часто выступали в союзе с королями, монархами, которые стремились ослабить самостоятельность крупных феодалов, укрепить свою власть. Победа над феодалами часто была невозможна без финансовой поддержки городов. А горожане были заинтересованы в укреплении центральной власти, установлении стабильности, прекращении усобиц. Феодальная раздробленность препятствовала развитию торговли, а следовательно, и товарного производства, т. е. того, чем жил город.

Сплочение национальных государств, преодоление феодальной раздробленности означало победу союза королей с городами. В этом союзе города были демократическим противовесом абсолютизму королей. Короли были вынуждены идти на уступки своим союзникам, предоставляя им права самоуправления. Так рождалось магдебургское право, получившее название по законам, установленным в XI в. для Магдебурга. Это были законы, обеспечивавшие городские свободы и самоуправление городов. В результате складывалось правовое государство, в котором высшая власть принадлежала закону, которому должен был подчиняться и сам монарх.

В некоторых случаях, особенно в Италии, Южной Франции, Германии, город становился городом-республикой, городом-коммуной. Такой город был самостоятельным государством со своими законами, заключал договора с другими государствами, чеканил свою монету. Здесь был свой суд, а законы города обеспечивали оптимальные условия для ремесла и торговли.

Эти города принято называть коммунами, причем это было настолько обычное название, что даже в России, где не было городов-коммун, до сих пор городское хозяйство называется коммунальным. И не там ли зарождались основы будущего коммунистического движения?

Городской магистрат, верховные органы власти города, правящие должностные лица были выборными. Корпорации, в которые объединялись горожане, например, ремесленные цеха, были построены на принципе равенства их членов. На том же принципе равенства горожан перед законом было основано городское право.

За пределами города общество было построено по вертикали: каждый был чьим-либо вассалом или сюзереном. Рядовой рыцарь подчинялся своему сюзерену-сеньору, но был сюзереном для своих крестьян. Люди, которые не состояли в этой вертикальной структуре, тем самым оказывались вне закона и были беззащитны. В городах преобладали горизонтальные связи. Люди, которые стояли во главе гильдии или цеха, не являлись сюзеренами для рядовых членов и могли быть переизбраны, как могли быть переизбраны и члены городского магистрата. Правда, это было лишь в идеале. Члены венецианской синьории не смещались по решению большинства горожан, но и там горожане не были их вассалами.

Были ли города частицами феодального общества? Иными словами, были ли в городах феодальные отношения? Основа феодальных отношений – феодальная собственность на землю и феодальная рента. И то и другое в городах, по крайней мере, не играло существенной роли. Экономическая основа феодализма – натуральное хозяйство. Город же существовал на основе товарного производства и торговли, иначе он не был бы городом. Ф. Бродель прав, когда он утверждает, что город – это особая цивилизация, особая экономика. В Средние века существовали две культуры, два образа жизни – город и деревня.

Города с самого основания противостояли феодалам. Из городских бюргеров, из третьего сословия здесь вырастала буржуазия, которой суждено было прийти на смену феодалам. Здесь зрели идеи правового равенства граждан, те идеи, которые потом составят правовую основу буржуазных революций.

Следует оговориться, что это совсем не означало идиллию социального равенства. В городах выделялась своя аристократия – патриции, нобилитет. Монтекки и Капулетти принадлежали к такой городской знати. Но это была аристократия денежного мешка, ее господствующее положение определялось не сословной принадлежностью, а богатством. Ее образ жизни, ее быт существенно отличались от быта феодальной аристократии.

Рыцари редко были образованными. Детей учили владеть оружием, готовиться к военной профессии. Городские патриции обычно были образованными, знали литературу и математику, причем срок обучения детей составлял до 7 лет. Торговля и банковское дело требовали определенных знаний и информации, поэтому они вели обширную переписку.

Дворянин должен был блистать своей одеждой, ослеплять роскошью, великолепием, чтобы показать свое превосходство, отделиться от простонародья. Городские нобили одевались скромно, в строгой манере. Им не нужна была роскошь, чтобы ослеплять, у них была реальная власть – власть денег.

Противоположный патрициям слой городского населения – низы города, бродяги, пауперы, наемные рабочие. Если мы говорим, что состав городского населения постоянно обновлялся за счет пришлых, то это совсем не значит, что эти пришлые сразу вливались в состав ремесленных цехов и купеческих гильдий, становились респектабельными членами городского общества. Эта маргинальная прослойка концентрировалась именно в городах, влачила жалкое существование, но представляла значительную социальную силу. Мы узнаем о толпах бродяг, бродивших из города в город, о процессиях и шествиях, имевших свой внутренний порядок и нагонявших страх на добропорядочных обывателей. Именно из этой среды черпался контингент наемных рабочих, доля которых в средневековом городе была довольно высокой. Они нанимались матросами на суда, были носильщиками, строительными рабочими.

В Париже Гревская площадь была обычным местом найма работников. В Гамбурге такой «рынок труда» находился у моста Утешения. В ганзейских городах к концу Средневековья наемные работники составляли до 50 % населения. Таким образом, в средневековом городе существовало два мира труда – упорядоченный мир ремесленных цехов и пауперизированный мир наемных рабочих. Лишь иногда оба этих мира соприкасались: люди цеха нанимали чернорабочих для выполнения вспомогательных работ. Достаточно упомянуть чомпи – чесальщиков шерсти на службе у цеха суконщиков Флоренции. Конечно, чомпи не входили в состав цеха и не пользовались его привилегиями.

Но вернемся к ремеслу. Средневековое городское ремесло – это цеховое ремесло. Цех был корпорацией ремесленников определенной специальности (пекарей, башмачников, ткачей). Он не был производственным объединением. Каждый мастер имел свою мастерскую, где