беспокойство… – сказала добродушная госпожа Б.

– Нет, нет, как же… Все же… – говорили незнакомки, направляясь в переднюю.

Госпожа Б. вышла их провожать.

– Ах, боже мой! – проговорила вдруг старшая, солидная дама. – Катя, есть у тебя мелочь? – спросила она свою молоденькую спутницу.

– Нет! – ответила та.

– Извините, мне так совестно, но, право… вы так любезны и добры, что я решаюсь вас просить… – сказала солидная дама, обращаясь к хозяйке.

Та недоумевающе смотрела на нее.

– Будьте добры, разменяйте мне на мелочь рубль… – сказала солидная дама.

– С удовольствием!..

Госпожа Б. принесла рубль серебряной мелочью.

– Благодарю, благодарю вас! – сказала дама, взяв деньги, и обе посетительницы живо юркнули за дверь.

Госпожа Б. стояла в недоумении…

– Ах, какая я рассеянная, – вдруг послышался голос дамы уже с лестницы. – Ведь я не отдала вам рубль бумажкой… Сейчас пришлю со швейцаром…

Горничная осталась в передней ждать деньги. Хлопнула внизу выходная дверь. Прошла минута, другая, третья… А швейцар так и не нес рубля.

Барыня начала несколько недоумевать: пришли какие-то незнакомые дамы, взяли рубль, ушли… Она послала прислугу вниз справиться у швейцара.

– Степан, что же ты не несешь рубль?

– Какой такой рубль?

– Да тот, что тебе передали две приходившие барыни.

– Никакого рубля они мне не передавали…

– Вот те и на…

Изумлению и негодованию почтеннейшей госпожи Б. не было предела…

Полчаса спустя к дому на углу Кабинетской и Ивановской улиц подошли также две дамы. В этом доме жил зять упомянутого выше Б., почетный гражданин К. Ф. Я.

– Дома К. Ф.? – спросили они у швейцара, молодого, высочайшего роста парня с широким добродушным лицом.

– Никак нет.

– А когда он будет дома?

– Не могу знать.

Обе дамы огорченно взглянули друг на друга.

– Что ж, спросим об этом у его жены… – сказала младшая.

– Ну да, ну да, – сказала старшая и обратилась к швейцару: – А жена его дома?

– Дома! – ответил тот.

– Ну и прекрасно. Поднимемся узнаем! – сказала более солидная дама средних лет. – Мы старинные знакомые и даже родственницы К. Ф., – пояснила благосклонно швейцару почтенная дама. – Вот приехали и зашли его проведать. Жаль, что нет его. Ну, все равно, зайдем, когда будет, сегодня же.

Швейцар почтительно слушал пояснения.

Дамы поднялись наверх. Но здесь навели справки только в передней квартиры К. Ф., не преминув, однако, попросить у вышедшей молодой госпожи Я. разменять им два рубля. Та сказала, что у нее нет мелочи, и дамы спустились вниз.

– Послушай, голубчик, – сказала старшая швейцару, – разменяй-ка мне два рубля.

Тот с величайшей готовностью отсчитал ей два рубля мелочью, которую она опустила в карман.

– Катя, – обратилась она молоденькой, – дай ему два рубля бумажками.

– Ах, тетя! – ответила та. – Ведь у меня, вы знаете, все десятирублевки.

– Вот досада! И у меня тоже… Швейцар, голубчик!.. Через полчаса будет К. Ф., и мы приедем тоже… Да, впрочем, еще лучше… Скажите ему, что были те две родственницы, которых он ждет, что мы будем у него сегодня же, и возьмите, кстати, у него два рубля, которые мы взяли мелочью… Получите еще на чай…

И пока швейцар успел что-либо сообразить, обе родственницы живо шмыгнули за дверь.

Часам к трем приехал домой господин Б. и выслушал от жены повесть о том, как две какие-то «шарлатанки» надули ее на рубль.

– Не рубля жалко, а досадно на свою глупость, что они так меня обошли, – говорила она. А потом прибавила: – Не верится что-то… Такие элегантные, нарядные… Может, придут.

Но пробило четыре часа, а дамы не пришли.

Тоже часам к трем возвратился домой господин Я.

– Барин! К вам родственницы заезжали!.. – объявил ему швейцар.

– Какие родственницы? Что ты путаешь? Теща, что ли?..

– Никак нет!.. Приезжие… Взяли у меня два рубля. Извольте получить с вас.

– Что, что такое?.. Каких два рубля?..

Началось выяснение дела, и Я., рассерженный и смеющийся одновременно, вошел в свою квартиру.

– Вот так родственницы!.. – хохотали они с женой. – Ну и родственники же в Питере…

– Но какие они из себя? – интересовался Я.

– Очень элегантно и со вкусом одеты, – говорила госпожа Я. – Впрочем, я не рассмотрела их хорошо. В нашей передней ведь темно… Непременно расскажу об этом маме, – прибавила она. – Вот-то будет ахать и возмущаться по поводу мошенничества в Петербурге…

Но мама сама горела нетерпением рассказать дочери об истории с рублем и была уже у них на пороге…

Толкам, негодованию, удивлению и предположениям обеих женщин не было конца… Жертвой мошенничества, хотя и на ничтожную сумму, сделались две родственные семьи. Очевидно, кто-то их знал, кто-то за ними следил…

Что бы это значило?..

Поохали мать с дочерью и решили поехать, потолкаться у Гостиного двора, где, кстати, был и магазин Я., зятя госпожи Б.

Поехали…

Только они подъехали к Гостиному двору, как госпожа Б. взволновалась.

– Стой! – крикнула она кучеру, а затем, обратившись к дочери, возбужденно проговорила: – Они!..

– Кто такие? – спросила та с удивлением.

– Они, негодяйки, воровки, которые два-три часа тому назад проделали всю эту историю с тремя рублями. Вот я их!..

И почтенная дама указала дочери на двух элегантно одетых женщин. Одна из них была высокая, средних лет брюнетка, а другая – молоденькая, красивая, 18–19 лет блондинка. Обе женщины не торопясь шли вдоль Гостиного двора, останавливаясь иногда у витрин магазинов.

– Они!.. – энергично еще раз сказала госпожа Б. – Пойдем-ка догоним и арестуем их…

– Не ошибаетесь ли вы, мама?

– Ну, нет! Уж я не ошибусь…

И обе женщины пустились догонять воровок.

«Воровки» между тем, по-видимому, чувствовали себя в полной безопасности, нисколько не тревожились и оживленно о чем-то беседовали, опять остановившись у витрины большого ювелирного магазина.

«Воровки» между тем, по-видимому, чувствовали себя в полной безопасности, нисколько не тревожились и оживленно о чем-то беседовали, опять остановившись у витрины большого ювелирного магазина.

– Не потрудитесь ли, сударыни, – вдруг грозно и громко обратилась к ним госпожа Б., – не потрудитесь ли немедленно отдать те три рубля, которые вы сегодня обманным образом и мошеннически получили?! Рубль – от меня, а два рубля – от моей дочери… или у швейцара этого дома, но это все равно…

Обе настигнутые дамы остолбенели.

– Вы с ума сошли! – сказала, отступив назад, высокая, средних лет дама.

Молоденькая же молчала и бледнела… Это окончательно укрепило госпожу Б. в том, что она поймала-таки преступниц.

– Нет, я с ума не сошла и не сумасшедшая, – еще громче заговорила госпожа Б. – А вот если вы сейчас же не отдадите трех рублей, то я крикну городового и отведу вас в полицию… Это верно!.. Отдайте, по чести говорю вам.