Правда уже спустя минут пятнадцать в моей кружке закончился напиток, и я нервно закрутилась на диване, совершенно не понимая, как усесться поудобнее. И так мостилась и эдак, посматривала на Никиту, который вольготно развалился на подушках, насмешливо глядя на меня.

- Иди сюда, – хрипло припечатал он и мои внутренности окатило кипятком.

И сердце забилось где-то в горле, перекрывая кислород. Пальцы дрогнули… а тело само потянулось к нему, игнорируя абсолютно все вопли разума. К черту его! Просто к черту!

Легла рядом на бок и тут же его рука мягко опустилась мне на талию. Полежала там некоторое время, за которое во голове отгремели очередные залпы грандиозного салюта. А потом двинулась дальше.

И все. Тушите свет!

Какой там «Иван Васильевич»? Какую он профессию там сменил? Вот вообще до фонаря!

Ведь ладонь Никиты накрыла мой живот, а пальцы неспешно двигались, постепенно задирая футболку все выше, выше и выше. Пока не обожгли мою кожу своим касанием.

Последний судорожный вздох и я забываю, как должны правильно функционировать мои легкие. Они то заходятся в агонии, работая на износ, то полностью и бесповоротно стопорятся. И я больше не девочка Алёна – я сплошной клубок из оголенных нервов и визжащих рецепторов.

И все из-за него.

Из-за парня, чья рука уже полностью поднырнула под футболку, огладила живот, а потом подхватила меня и вплотную притянула к большому, сильному, мужскому телу. И я вся загудела изнутри и потонула в эмоциях и чувствах, ведь сердце за ребрами заметалось как одержимое, разгоняя лаву-кровь по венам с немыслимой скоростью. Захлебнулась. Затем камнем пошла на дно.

А Никита уже зарылся носом в мои волосы, глубоко вдыхая их запах. А затем выдохнул с тихим стоном, полным наслаждения. Прошелся губами по моей шее, мочке уха, вызывая табуны мурашек пробежаться туда-сюда по телу. А в следующее мгновение выбил искры из глаз, когда в одно движение развернул меня к себе и впился в мои губы поцелуем.

Сразу жарко. Глубоко. И очень по-взрослому.

А я только зарылась пальчиками в его волосы, сжала и потянула чуть сильнее. Выгнулась в его руках и чуть не умерла от чувственного урагана, что уже разрывал меня на куски, превращая в податливую куклу в умелых руках Соболевского и заставляя меня тихо стонать от каждого толчка языка внутри меня.

Потому что…потому что совершенно точно с моим телом творилось что-то ужасно запретное и ужасно прекрасное. Я вся горела и пылала. Везде! Но как это не парадоксально, мне было мало.

- Алёнка, – незнакомым мне голосом, абсолютно исковерканным хрипотцой, произнес вдруг Никита, чуть оторвавшись от меня.

- М-м-м? – не открывая глаз, потянула я, а потом охнула, когда он прикусил мою нижнюю губу.

- Посмотри…

Сжал на затылке мои волосы и чуть потянул, вынуждая меня закинуть голову.

- Посмотри на меня.

И я с огромным трудом разомкнула, налившиеся свинцовой тяжестью веки.

- Ты станешь моей девушкой?

Спросил и замер выжидательно. А я слышу, как гулко и необузданно стучит сердце у него в груди. Как часто он дышит. Вижу, как ненасытно шарят его глаза по моему лицу. Я так об этом мечтала…

- Стану.

Выдыхаю и понимаю, что Новый год для меня наступил только сейчас, когда я наконец-то сдала Никите Соболевскому все свои бастионы.

POV Алёна

Лежу тихо-тихо в его крепкий и таких нужных мне объятиях, боясь спугнуть это удивительное ощущение волшебства. И все никак не могу перестать полными легкими вдыхать аромат его тела. От него у меня сносит крышу, и я всячески сдерживаюсь, чтобы не застонать от удовольствия.

Боже!

Но мне кажется, что я стала зависима от его запаха. Это мой персональный афродизиак. Без шуток!

Никита больше не целует меня, просто держит в своих руках и весь с ног до головы вибрирует. Я чувствую, что он здорово сдерживается и благодарна ему за это. Потому что сейчас он думает не только о своих желаниях, но и о моих страхах тоже.

- Знаешь, – говорю шепотом, пальцами вырисовывая на его плече замысловатый узор, – если бы мне тогда, в детском садике сказали, что я буду спустя много лет лежать вот так в обнимку с мальчиком, который сломал мою поделку и вечно дергает меня за косички, то я в ту же минуту от ужаса сошла бы с ума.

- Если бы мне об этом сказали тогда, то я бы больше никогда не причинил тебе зла. А просто смиренно ждал, когда же это наконец-то случится, – ответил Никита и чуть отстранился от меня.

- Это все…было ужасно, – выдохнула я, имея в виду все те годы, что мы находились в жесткой конфронтации.

- Это было больше, чем ужасно, Алёнка, – отрицательно мотнул парень головой и по его лицу проскользнула тень.

- Почему ты обижал меня Никита? – задала я вопрос и зажмурилась от острой вспышки боли, прострелившей мое сердце. Ему до сих пор было обидно, что с ним так поступали.

- Потому что я был чудовищем, – услышала я его тихий, наполненный грустью и виной ответ, – потому что боялся, что ты вдруг перестанешь обращать на меня внимание. В садике я еще не понимал, что у меня к тебе чувства, а в школе…блин, Алёнка, я не знаю, где и как найти слова, чтобы хоть как-то оправдать всю ту дичь, что я творил. Но я был чертовым эгоистом и мне было плевать на средства, которыми я добивался твоих реакций. Главное – результат. Самое страшное, что я толком и не понимал, что сам же себя закапываю. А когда понял, стало катастрофически поздно.

- Ты мог хотя бы попытаться, – кончиками пальцев дотронулась я до его запястья.

- Я пытался. И по нулям.

- Да? – с сомнением улыбнулась я.

- Я не знал как надо. Просто абсолютно не понимал этого. Наверное, потому-то у меня все и выходило через задницу. С тем мороженым в декабре. И с приглашением в театр тоже. А дальше от очередного провала я еще больше уходил в крутое пике. Как я думал? Вот сейчас я сделаю ей это или то…и она подойдет ко мне, попросит помощи или хотя бы просто потребует прекратить весь кошмар…

- Я бы этого никогда не сделала, – ответила и украдкой смахнула слезу.

- Я тогда этого не знал. Я просто ждал, когда ты выкинешь белый флаг, чтобы потом играть с тобой на своих правилах, – уперся лбом в мой лоб Никита.

- И как бы это было?

- Ну…я бы потребовал свидание за свою персональную защиту. Не одно. Много. Просто офердофега, Алён.

И я от его слов отчего-то тихо рассмеялась. Ведь он нёс сущую, непроходимую глупость.

- Ну вот, смешно ей, – пробухтел Никита.

- Ты с темы не съезжай. Что там дальше про свидания-то? – толкнула я его шутливо в плечо, а он подхватил мою руку и поцеловал мне запястье.