Тимур распахнул переднюю дверцу и кивнул, приглашая сесть. Я в нерешительности подошла ближе.

– Карета готова, – хмыкнул он.

– Здорово, – рассеянным взглядом пробежалась по испещренному ржавыми пятнами капоту. Неужели он действительно этот раритет в порядок привел? Даже не верится.

Недолго думая, направилась к пассажирскому сиденью. Тим нахмурился, проводил меня недовольным взглядом.

– Не будешь проверять?

– Буду, – кивнула, забираясь внутрь машины, – только с моим зрением, и рассеянностью мы с тобой даже из гаража не выедем. А если и выедем, то первое же дерево – мое. А мне еще вроде как жить хочется. Так что ты давай за руль, а я рядом посижу, посмотрю.

Тимур кивнул, принимая мой ответ, и занял место водителя.

Я наблюдала за тем, как он вставляет чип-карту в разъем и нажимает на кнопку завода двигателя. Если честно, не верила, что у него получится, но мотор завибрировал, задрожал и, издав низкий хриплый рык, завелся. Тим удовлетворенно кивнул, и плавно тронулся с места.

Машина выкатилась из гаража и потихоньку, шурша колесами по дорожке, покатилась вдоль дома. Выехав на аллею, ведущую прочь от дома, Тим вдавил педаль газа в пол, и моя старая, ржавая машина покорно набрала скорость.

Мы доехали до конца аллеи, там Тимур филигранно развернулся на участке, где и двум машинам не разъехаться, и направились обратно.

Через несколько минут остановились возле крыльца.

– Ну как? – поинтересовался Тим, облокотившись одной рукой на руль и развернувшись ко мне в пол-оборота.

– Супер! Я думала, она покашляет, почихает, пару раз дернется на месте, тихонько хрюкнет и умрет, – усмехнувшись, ответила ему, – ты молодец, такого мастодонта оживил.

– Не так уж эта старушка и плоха, – он поощряющее похлопал ладонью по передней панели, – еще покатает. А покрасим, вообще, как конфетка будет.

– Ага, старая, дряхлая, слипшаяся конфетка, – не смогла удержаться от иронии, с трудом выбираясь наружу, – идем звонить. Надо нашу предварительную запись подтвердить.

Тим без лишних слов покинул машину, и пока я ковыляла к дверям, успел еще пару раз обойти вокруг, попинать колеса, поковырять отслоившуюся старую краску.

Запись на покраску у нас была на следующий день, на десять утра. Девушка-менеджер предупредила, что накануне необходимо позвонить, подтвердить свой приход, в противном случае будет считаться, что мы не приедем, и наше время отдадут другим.

Как и в прошлый раз, поставила Тимура к телефону, а сама стала ждать в сторонке, искоса наблюдая за тем, как он невозмутимо общается со служащим автосервиса.

Тим подтвердил, что мы завтра приедем. Потом замолчал, слушая ответ, по мере которого у него залегла складочка между бровей. Прикрыв трубку ладонью, он повернулся ко мне и спросил:

– У них на сегодня место освободилось. Поедем?

– Во сколько? – скептично почесав щеку, поинтересовалась у него. Никуда мне не хочется сегодня ехать. Ни малейшего желания, я бы полежала, подремала. В общем, занялась бы своими любимыми делами.

– Девять вечера. Красить будут часа два, потом сушить. Так что раньше двенадцати точно не управятся.

Ой, как не хочется! По ночам бродить не пойми где!

Тимур не отрываясь смотрел на меня, ожидая ответа. И по теням, скользящим в его взгляде, внезапно поняла, что ему хочется поехать именно сегодня. Он в эту машину столько времени и сил вложил, что теперь не терпится увидеть конечный итог своей работы.

Ночью нормальные люди спят, а не по автосервисам катаются. Вот надо оно мне? Заглянула в темные выжидающие глаза, и поняла, что надо. Нам обоим надо. Пусть небольшой, но еще один шаг навстречу, возможность по-человечески пообщаться. Он сделал все, что от него зависело, чтобы починить эту машину, а я должна сделать так, чтобы он об этом не пожалел.

Мысленно помахав ручкой сладкому сну, кивнула Тимуру. На какой-то миг мне даже показалось, что он улыбнется. Конечно, этого не произошло, просто выражение глаз потеплело. И то хорошо.

Вполуха слушала, как он обговаривает детали, даже не пытаясь вникнуть в суть. А зачем? Все равно, ровным счетом ничего в этом деле не понимала. Тим и сам здесь разберется, гораздо быстрее и лучше, чем я. В таких вопросах на него можно было положиться.

Это что? Я ему доверять, что ли, начала? Не рановато ли?

Он положил трубку на стол и, повернувшись ко мне, абсолютно бесстрастно произнес:

– Все, договорился. В девять нас ждут.

– Отлично, – кивнула ему, после чего Тимур ушел. Я услыхала, как скрипнула задняя дверь, оповещая, что мой подопечный снова отправился в свое любимое место – гараж на заднем дворе.

Ну и ладно. Раз уж вечер обещает быть долгим, я решила, что не стоит бороться со своими желаниями, и снова отправилась на диван. Часик-другой надо поспать, так сказать, скомпенсировать вечернюю прогулку.

Улеглась, накрылась легким пледом и в ожидании прихода сна, начала всякие мысли в голове гонять. Начала с воспоминаний о своем детстве, о том, как еще отец катал нас с мамой на этой же самой машине. Потом перекинулась на то, в каком состоянии она оказалась за долгие годы простоя. Странно, что отец не забрал ее с собой, когда переезжал в новый дом. Затем мысли переметнулись на то, какой Тимур молодец, и руки у него золотые, и может быть вполне адекватным, если захочет. И в итоге пришла к вопросу, а он вообще улыбаться умеет, или из него эту привычку с корнем все эти три года выдирали? Серьезно, ни разу не видела на его лице улыбку, пусть даже злую, раздраженную, да вообще какую угодно. Да, усмехался краем губ, не более того, и выражение глаз при этом не менялось. А иногда, в минуты затишья и благостного настроения, на лице появлялось теплое выражение, и даже взгляд темных глаз становился мягче.

А с чего это, собственно говоря, я вообще лежу и вместо того, чтобы спать, думаю о том, не разучился ли Тимка улыбаться?! Бред.

Сердито фыркнула, улеглась поудобнее, ойкнув от того, что металлические ребра беспощадно сдавливали грудную клетку. Ничего, осталось совсем чуть-чуть, и я сниму с себя этот капкан, стану сама собой.

Когда на часах было уже почти восемь вечера, я решила, что пора идти собираться. Выбор в одежде у меня невелик: либо балахон, либо балахон, ну или на крайний случай, балахон. Выбирай – не хочу, но все равно надо было хоть немного привести себя в порядок. Умыться, чтобы избавиться от остатков сна, причесаться, пригладить петухи и заколоть новый, элегантный хвостик из трех волосинок, торчащих на моей бедной голове.

На выходе из гостиной столкнулась с Тимуром. Парень был мрачен, как предгрозовая туча. Ну что опять случилось?

Посмотрела на него устало, и в тоже время обреченно. Ну, давай, драгоценный мой, вываливай, что у тебя там внутри бурлит, я как раз подумывала о том, что больно мы с тобой скучно жить стали. Ни тебе скандалов, ни искр, ни пороха. Тоска зеленая, а не жизнь.